Дневники: 1915–1919 - стр. 89

. А вот таких как Мосс встречаешь повсюду. Он – бледный, невзрачный и незначительный молодой человек – либо чересчур застенчив, либо чувствует себя не в своей тарелке. Мы поддерживали беседу как могли, без какой-либо помощи с его стороны, и, хотя миссис Б. говорила из чувства долга, она не позволяла расцвести в ее присутствии ничему интересному, буквально и трезво воспринимая все высказывания. Энн, ее дочь, гораздо более очаровательна, чем можно было ожидать, хотя испытания браком и бедностью явно преждевременно сгладили обаяние миссис Б. Она называла Г. Мосса «приемным сыном», что оправдывало их уход после ужина в его спальню, где они намеревались сочинять истории для субботнего выпуска «Westminster590». В субботу утром Несса, Дункан и я сидели в студии и сплетничали. Часть времени мы обсуждали искусство – самое приятное из того, чем мне нравится с ними заниматься. Они говорят, что сегодня в Англии нет настоящих художников и даже людей, подобных КМ или Форстеру591, с кем стоило бы обсуждать свое творчество. Во Франции все наоборот. Несса показала мне письма Саксона, который сделал ее своим доверенным лицом. Он очень несчастен и с присущей ему щепетильностью описывает моменты своих взлетов и падений, возбуждения и депрессии. В одном из писем он говорит о том, насколько странно больше ни о чем не переживать и что смерть столь же привлекательна, как и жизнь. За этим последовали подробности о его здоровье. Мы также обсудили общественный страх, который в каком-то смысле смыл цветение бедного старого Дезмонда и поглотил бы Мейнарда, будь он художником. Я покинула их в 13:15 и шла под сильным ветром с двумя пакетами в Глайнд через парк. Домой я вернулась к чаю, встретив по дороге Л., покупающего «Hanwell Gazette592». Обнаружила письмо от Саксона, несколько отстраненное – не могу не думать об этом – или, по крайней мере, показывающее, что в этом кризисе я для него точно не доверенное лицо. Чудно, как один человек выбирает другого, находясь в состоянии, не вполне знакомом тому, кого он выбрал. Я должна была узнать обо всем еще прошлой зимой.

3 марта, воскресенье.

Мерзкий ветреный день. Отправила, наконец, свою статью о Конраде593 и напечатала несколько этикеток594 для Банни, но в итоге мы остались дома и были очень счастливы.

4 марта, понедельник.

Сегодня Л. отнес еще 4 страницы в типографию на печать. Будучи бесполезной в данном деле, я отправилась пообщаться с Лондоном в три свои обычные места: «Mudie’s», Лондонскую библиотеку и клуб «1917». С визуальной точки зрения Лондон был в наихудшем состоянии, как уборщица средних лет, убравшая назад волосы со своего сурового лба. На Сент-Джеймс-сквер построили целую группу домов