Дневники: 1915–1919 - стр. 56
22 ноября, четверг.
Я так много хвасталась этим дневником и очарованием наполнения его из неиссякаемого источника событий в Гарсингтоне, что мне стыдно пропускать некоторые дни, но все же его единственный, как я выяснила, шанс на существование – это дожидаться подходящего настроения автора. Кстати, Оттолин тоже ведет дневник, посвященный, однако, ее «внутренней жизни», и это заставило меня задуматься о том, что у меня такой жизни нет406. Впрочем, она зачитала отрывок, который был посвящен мне, поэтому реальность там тоже имеется. Во вторник Л. был в издательстве «Williams & Norgate», где ему предложили публикацию книги по цене 2 шиллинга и 6 пенсов за штуку, что заслуживает внимания. Очевидно, они крайне заинтересованы и не могут скрыть этого, несмотря на желание навязать жесткие условия. Кажется, я закончила с последней набранной для печати страницей. Как бы то ни было, в среду пришла Барбара, чтобы начать работу, и тут же станок полностью вышел из строя, один ролик разболтался и был поврежден, а поскольку у нас иссяк запас букв “k”, то она смогла набрать лишь 4 строчки407. Однако Барбара сделала это быстро и без ошибок, что вселяет надежду. Она приехала на велосипеде из Уимблдона; маленькая коротко стриженная голова, яркие щеки и блестящий жилет придают ей сходство с какой-то бойкой птичкой, но я не уверена, что эта очень выразительная внешность кажется мне действительно интересной. Своим видом Барбара как будто постоянно говорит: «Теперь все палубы отмыты и готовы к действиям», – а действий все нет.
Я ужинала у Роджера408 и встретила Клайва. Мы сидели за низким квадратным столиком, накрытым цветным платком, и ели из тарелок, в каждой из которых были разные бобы или салатные листья – вкусная еда для разнообразия. Мы выпили вина и закончили мягким белым сыром, который ели с сахаром. Затем, совершая великолепный обзорный полет над известными личностями, мы обсуждали литературу и эстетику.
«Знаешь, Клайв, я немного больше понял о том, что является существенным для любого искусства: видишь ли, все искусство репрезентативно. Ты произносишь слово “дерево” и представляешь дерево. Очень хорошо. Теперь у каждого слова есть аура. Поэзия объединяет разные ауры в последовательность». Какой-то такой был разговор. Я сказала, что можно и, конечно, нужно писать фразами, а не отдельными словами, но это не сильно помогло. Роджер спросил, что лежит в основе моего писательства – структура или текстура. Для меня структура связана с сюжетом, поэтому я выбрала второе. Затем мы обсудили значение структуры и текстуры в живописи и письме. Потом говорили о Шекспире