Дневники: 1897–1909 - стр. 18
Интересно, что происходило в голове Вирджинии, когда она описывала в дневнике один из своих приступов истерики? Какой страх охватывал ее при мысли о собственном безумии? Считал ли отец и ее такой же «порочной» и «ослиной»? Как бы Вирджиния ни избегала разговоров о своей болезни, она не могла не думать о ней. Ужас Вирджинии перед безумием ярко выражен в дневниковой записи от 9 января 1915 года [см. ВВ-Д-I], сделанной после прогулки с Леонардом:
По пути мы встретили длинную вереницу имбецилов. Первым навстречу нам шел очень высокий молодой человек, достаточно странный, чтобы взглянуть на него дважды, но не более; второй шаркал и смотрел в сторону, а потом мы поняли, что каждый в этой длинной цепочке был жалким неумелым шаркающим идиотским существом без выраженного лба или подбородка, с имбецильной ухмылкой или диким подозрительным взглядом. Совершенно ужасное зрелище. Их, конечно, нужно убивать.
В романе «Миссис Дэллоуэй» мы видим тот же ужас в сцене, когда Септимус Уоррен Смит вспоминает, как «шеренгу увечных безумцев вели не то погулять, не то напоказ народу (народ хохотал до слез), и они, кивая и скалясь, ковыляли по Тоттенхэм-Корт-роуд…». Да и в 1904 году, когда Вирджиния в приступе безумия выбросилась из окна, она, должно быть, чувствовала себя так же, как Септимус, который выбросился из окна, уверенный, что у людей «нет ни души, ни веры, ни доброты»10. Поскольку угроза безумия висела над ней с 1895 по 1941 год, Вирджиния вполне могла считать, что душевнобольных людей «нужно убивать».
3
Смерть Джулии и Стеллы неожиданно превратила то, что раньше было лишь ощущением беспомощности Вирджинии, в суровый и необратимый факт. Даже поверхностное знакомство с ее биографией дает понять, что она росла в атмосфере напряженности и противоречивых эмоций. Несмотря на все хорошее, что было в Джулии и Лесли, и как бы сильно Вирджиния ни любила родителей, она не могла не ощущать вызывающую тревогу нерегулярность их заботы и внимания, а также непоследовательность в их отношении к детям. Важным фактором в первые годы жизни Вирджинии было, вероятно, ощущение слабости или даже отсутствия связи между ее собственной беспомощностью, защитой со стороны родителей и безопасностью, а как иначе объяснить ее «ранние страхи»?
Однако данное утверждение нуждается в некоторой оговорке, поскольку нельзя игнорировать возможное сексуальное насилие со стороны сводных братьев Дакворт. Об этих недоказанных поступках сделано несколько сильных заявлений, придающих чрезмерный вес их влиянию на жизнь и творчество Вирджинии.