Дневники 1862–1910 - стр. 80
Маша купила корыто и сама стирает белье. Я сердито ей говорила, что она всё здоровье погубит, что она меня измучила. Она отнеслась к этому равнодушно-спокойно. Все четверо меньших в насморке и кашле, но все веселы и на ногах. Где-то Сережа в эту метель? Он уехал к Олсуфьевым, как бы ни выехал.
Левочка жаловался, что ему не пишется. Сегодня весь день убирала всё: вещи, тряпки, бумаги; сортировала письма, и теперь хоть умирать можно, так всё в порядке. Очень нездоровится; сердцебиение, дурнота, дыханья нет, и спина болит.
Лева ездил с приказчиком искать лошадь, и они заблудились, лошадь не нашли и вернулись. Лева очень мне дорог, и только огорчает его невеселость и худоба. Теперь, впрочем, он имеет спокойный вид, и я рада этому.
5 января. Плохо себя чувствую, спина болит, кровь носом идет, зуб передний болит и смущает тем, что упадет и придется вставлять, а мне это противно. С утра переписываю дневник Левочки, потом чисто убрала его кабинет – и вещи, и белье; взяла чинить носки, о которых он упомянул, что плохи, и так провозилась до обеда. Потом с Ванечкой поиграла. Левочка ездил с Ге (сыном) к Булыгину, а к нам приехали Ваня и Петя Раевские.
Сидела всё чинила носки, скучно, но нужно, пока другие не куплю. Вечером рассердилась на Мишу, что он бил Сашу. Рассердилась слишком, толкнула его в спину и при всех на колени ставила. Он плакал и убежал к себе. Мне жаль было и его, и наших с ним хороших отношений. Всё скоро обошлось.
Маша Кузминская читала мне письмо Эрдели. У них там всё сплетни и неприятности; бедные, молодые, всё это терзанье напрасное.
Второй час, а спать не хочется. Левочка со мной очень добр, и мне это так радостно. Я замечаю, что я эти дни раздражительна и легко сержусь на всех. Это от болезни, но не надо, буду осторожнее.
6 января. Всё нездорова; голова и спина болят, и ночь не спала. День тупо чинила Левочке носки, не сходя с места. Прислали мне Спинозу, читать не могу, жду просветления головы и глаз, а то всё черные круги в глазах. Гости: Булыгин и Колечка Ге. Приехал с курьерским Сережа, веселый, добрый; поговорили о фривольном и о его пребывании у Олсуфьевых, о делах. Ночью он едет в Никольское.
Андрюша и Миша ходили на деревню смотреть вечеринку, но у них, кажется, ничего не вышло веселого: ребята стеснялись, не играли, и мне жаль было, что мальчики не повеселились. С Машей всё тяжело: она ездит одна с девчонкой к тифозным; я боюсь и за нее, и за заразу, и ей это высказала. Хорошо, что она помогает больным, я сама всегда это делала, но она меры не знает ни в чем. Впрочем, сегодня говорила я с ней кротко, и мне так ее жаль было, и жаль, что мы непоправимо чужды друг другу.