Дневник тайных пророчеств - стр. 32
И была тьма. Полная, беспросветная, страшная и блаженная одновременно. Она обволакивала Костолома, как черный, липкий туман, проникала ему в мозг, вылизывала ему глазницы холодным языком, входила в него и становилась им.
Холод замораживал его, делал неподвластным времени, неуязвимым и бессмертным.
«Да! – хотел прошептать Костолом. – Это то, что мне нужно! Я так долго ждал этого!»
Вдруг тьма вокруг стала стремительно сжиматься. И вот вся Вселенная сжалась до размеров маленькой, затхлой кладовки. И тогда его сердце сковал ужас.
– АД! – произнес в голове у Костолома шепелявый старушечий голос. – ТЫ ПОПАЛ В АД, МАЛЕНЬКИЙ МЕРЗАВЕЦ! ЗДЕСЬ ТЕБЯ БУДУТ ЖАРИТЬ, КАК СВИНЬЮ, ПОКА ТЫ НЕ ПРЕВРАТИШЬСЯ В ЭСКАЛОП!
– Нет! – хотел крикнуть Костолом. – Это не ад! Не ад!
Но рот его был заткнут чем-то мокрым и осклизлым, как комок грязи. Он стал задыхаться и закашлялся. Окружающее пространство снова погрузилось во тьму.
«Слава богу, – подумал он, – слава богу, это все не по-настоящему».
Но вдруг холод отступил, и тьма, объявшая разум Костолома, слегка расступилась. Сперва он ощутил как бы легкое дуновение ветра и даже различил тихие слова, которые нес ему этот ветер.
«Проснись… – шелестел ветер. – Проснись… Ты нужен мне… Нужен…»
«Нет, – сказал он ветру, не разжимая губ. – Я не хочу. Ты не можешь меня заставить».
Но ветер снова и снова повторял свою шелестящую песню:
«Проснись… Встань и иди… Встань и иди…»
«Нет, – опять сказал Костолом. – Я не знаю, где я нахожусь, но мне хорошо здесь. Я никуда не хочу отсюда уходить».
Ветер крепчал.
«Ты ДОЛЖЕН! – прошелестел он так сильно, что в висках у Костолома заколотилась боль. – Должен встать! У МЕНЯ НА ТЕБЯ БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ!»
Ветер стал все неистовее колотиться в черепе, как зверь, запертый в ящик, из которого нет выхода. Голову Костолома пронзила боль, словно по мозгу полоснули лезвием бритвы. Он хотел вскрикнуть, но не смог, поскольку кричать было нечем. У него не было ни рта, ни связок. Была только эта боль и разбуженное болью всепоглощающее желание жить.
«ПРОСНИСЬ!» – приказал ветер.
И в ту же секунду что-то произошло. Черный туман стал редеть, в нем появились проблески света. Неожиданно откуда-то издалека донесся гул… Гул приближался, нарастал… Гул обрушился на Костолома, подобно ревущей снежной лавине, словно в голове у него взорвалась граната, разнося череп на мелкие куски. Но в следующую секунду гул стал тише, и вдруг оказалось, что это вовсе не гул. Не гул, а людские голоса.
Говорили две девушки. Голос одной из них звучал мягко и негромко. Другая, напротив, говорила резко, нагловато и развязно.