Дневник сельского фельдшера - стр. 17
Короче замкнутый круг, а люди болеют, их лечить все равно надо, даже если у врача нет квартиры. Так уж повелось в этой стране – «Consumor aliis inserviendo» («Светя другим сгораю сам» – латынь).
Но, как всегда, за меня вступился Его Величество Случай. Завхоз больницы, Анатолий Николаевич, переехал в дом на земле и освободил для меня муниципальную двухкомнатную квартиру (по соседству с той, «в которой нужен ремонт»).
Аллилуйа!!!
В июле месяце переехали в квартиру всей семьей. После общежития это непередаваемо!! Места навалом! Отдельно детская, отдельно кухня и даже санузел свой!!! Балкон!!!!
И началась моя работа на участке в качестве сельского фельдшера, на должности «Заведующего сельской участковой больницей».
Помимо села, на участке было еще три населенных пункта (деревни), до самого дальнего было 25 км. Но это уже другая история.
Трудовые будни
В квартире мы сделали более или менее свежий ремонт: поклеили обои, побелили потолки.
Жена продолжила «сидеть в декрете», а я ежедневно ходил на работу. Благо что квартира была недалеко от работы – 3 минуты ходьбы. На обед приходил домой.
Рабочий день выглядел следующим образом:
– 9.00 – «пятиминутка»;
– 9.15 – 10.45 – обход отделения (кто как спал, у кого улучшилось самочувствие, у кого ухудшилось, кто уже на выписку просится и т.п.);
– 11.00 – 13.00 – амбулаторный прием;
– 13.00—14.00 – обед;
– 14.00—16.00 – амбулаторный прием;
– 16.00 – 18.00 заполнение историй болезней;
– 18.00 – 9.00 ургентное дежурство.
Ургентное дежурство было моим «постоянным спутником». Сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю как меня здорово мучили:
– начальство (не предоставляя отпусков и отгулов, скрепя сердце оплачивая вызова в ночное время);
– больные (ночь-полночь, а помощь оказывать надо);.
– совесть (ну тут уж без комментариев).
Был на участке один алкоголик, часто в состоянии алкогольного опьянения наносил себе порезы на предплечья. Причем резал чуть ниже локтевых сгибов по внутренней поверхности, там где до вен глубоко. Благодаря ему, я научился зашивать раны. Зашивал я его очень часто – не реже одного раза в месяц. В будущем мне это умение очень пригодилось (но об этом позже).
А однажды он очень здорово простудился, заработал пневмонию и попал ко мне в стационар на лечение.
Дело было зимой. Назовем нашего больного Лёхой.
На фоне отказа от алкоголя на третий-четвертый день к больному Лёхе забежала «белка».
Утром захожу с обходом в мужскую палату и вижу как Лёха пристально смотрит под кровать:
– Док! – не отводя глаз от кровати говорит он мне. – Сейчас я его поймаю! – И резко, как кот за мышью, бросается под кровать. Мужики, что лежали в этой палате (дедушки), высыпали в коридор с криками: