Дневник Рыжего - стр. 24
Суслик на ковре зашевелился и обрёл объём, его вышитые бездонные глаза смотрели вполне осознанно и даже немного с неодобрением. Наташа ошарашенно глядела на стену, отмечая малейшие движения животного, и удивлялась собственному хладнокровию. Может, нужно закричать, отпрыгнуть, хотя бы встать? Вставать не хотелось. Тело наконец-то потяжелело, сознание тоже начало расплываться, подкралась долгожданная дрёма. Наташа нехотя приподняла руку и прижала ладонью вздыбившуюся поверхность ковра. Попыталась затолкать обратно в стену объёмного суслика, но подняла только облако пыли. Расчихавшись, Наташа отодвинулась к краю постели, но не встала и не убежала. Лежа на боку, вглядывалась в узоры по краю ковра, на суслика больше не смотрела, хотя он всё ещё шевелился и даже сопел. Так она и уснула.
Утром ночное происшествие показалось дремотной фантазией. Живой ковёрный суслик — это даже звучит как самая бредовая галлюцинация. Таких оригинальных у неё раньше не случалось. После душной ночи Наташа решила обустроить себе спальное место на продуваемой веранде и утро начала с уборки. Вымела полы, вынесла на улицу столик и кресло, а вместо них притащила из спальни кровать. Без матраса та оказалась довольно лёгкой, и Наташа справилась без посторонней помощи, правда, металлические ножки оставили царапины на крашеном полу. Мира, скорее всего, будет недовольна и потребует купить домик, прежде чем его крушить.
Поставив кровать прямо у окна, Наташа закинула шторы в стирку и в раздумье замерла перед окном. Мутные стёкла напоминали фасеточные глаза стрекозы, затянутые паутиной. Тут точно не обойтись без генеральной уборки. В отличие от остальных комнат, веранда не отапливалась и явно использовалась как проходное помещение. Из-за больших окон и двери, выходящей на крыльцо, здесь даже днем бродил сквозняк. А значит, и ночью будет не так душно, как в доме.
Наташа подвернула края джинсов, переоделась в самую простенькую футболку и принялась драить окна. Пока мыла, несколько раз едва не свалила с крыльца горшки с геранью. Алые шары от её бесцеремонности чуть осыпались, но устояли. Каждый раз, задевая листья, она морщилась: очень уж специфический запах у этого цветка. Только смотреть и можно, лучше не трогать.
Когда осталось домыть всего одно окошко, ведро с грязной водой упало на бок, окатив при этом мутной жижей белые кроссовки Наташи. Она пригляделась к ведру. Странно, почему оно вообще завалилось? Стояло ровно, ветром его не сдвинуть. Будто кто-то нарочно толкнул именно в её сторону. До джинсов грязная вода не достала, а вот белые кроссовки пострадали уже второй раз. Все же неподходящая обувь для деревни. Бросив тряпку в пустое ведро, Наташа сняла обувь, немного помедлив, стянула и носки. С опаской ступила на влажную траву и прислушалась к ощущениям. Первой мыслью было, что где-то тут периодически бродит индюк, а значит, по причине скверного характера оставляет после себя гадости с отсроченным эффектом, как раз для босых незащищенных пяток.