Дневник проказника - стр. 16

Я сказал Лили, что мне кажется, будто у меня в животе кирпич. Она раздобыла ключ, который подходил к моей двери и принесла мне новую книжку, кусочек пирожного и свечку. Пирожное ужасно вкусно. Я подумал, что если бы Робинзона Крузо заперли в комнате, хотел бы он там остаться? Нет, он сделал бы все, чтобы выйти на свободу; если бы у меня были ножницы, я смог бы разрезать простыню, сделать веревку и спуститься по ней вниз.

У меня не было ножниц, но оказалось, что разорвать простыню совсем просто. Я сделал длинную веревку, привязал один ее конец к ручке бюро, которое стояло недалеко от окна, открыл окно и затянул хорошенько узел, как это делаю пожарные, когда спасают людей.

Не могу описать словами, что случилось потом, потому я уже был снаружи и не знал, что моя кровать ударила в кирпичную стену; ящик бюро выскочил, но, наверное, простыня оказалась достаточно прочной. Все, что я знал – я увидел звезды, а потом – блаженная тьма.

Когда я пришел в себя, папа как раз говорил:

– Неисправим. Ставлю на нем крест. Ох, какая жалость – он приходит в себя!

Что со мной сделают? Боюсь спрашивать об этом. Почему Бог не послал им другого, хорошего мальчика вместо такого, как я?

Думаю, что если бы папа сидел на хлебе и воде, как будто он какой-нибудь преступник, он сделал бы гораздо худшую веревку, чем я. Взрослые так несправедливы к детям!

Не понимаю, почему Сюзан всегда так волнуется насчет писем; наверное, ей кажется, что она умрет, если не получит свои записочки через пять минут после того, как в дом вошел почтальон. Я должен бросить свои любимые игры – шарики или что-нибудь такое, и бежать для нее на почту – как будто, если она испортит мне игру, получит за это три сотни! Я уже болен от этой почты. Сегодня она послала меня, как обычно. Я очень спешил; но все-таки решил встретиться с Томми Тилденом – его отец обещал продать новенький ножик, который его дядя Бен дал ему, когда уезжал, и я боялся, что он продаст его какому-нибудь другому мальчику, а у меня и дел-то было – одно дурацкое маленькое послание. Крошечная розовая штучка. Поэтому я решил прочитать его, и, если оно окажется неважным, так нечего из-за него и спешить. Почтальон и несколько других людей очень смеялись, когда увидели, что я его открываю. Вы бы видели это письмо: странички малюсенькие, исписанные с обеих сторон и еще вокруг. Я никак не мог перестать его читать. Отдал пакет обратно почтальону, чтобы он пока подержал его у себя.

Я преступник, как всегда. Только потому, что у почтальона есть сестра – старая дева, которая имела глупость читать Сюзины письма; а девушка, которая его написала, смеха ради спросила: «Кому почтальон доставил краску для волос – тебе или мисс Хорнблауэр?»