Дневник проказника - стр. 13
– Вы бы лучше поторопились, если хотите еще догнать их. Я думаю, кучера следовало бы задержать за то, что он так бьет лошадей!
– О чем ты говоришь? – спросила мама.
– О, ничего. Только Лили уехала с ним в карете. Они поехали в Плетвилль венчаться. Я видел.
Реклама! Реклама! Самые лучшие коляски в Нью-Хавен! Экипажная компания Крукера и Огдена
Папа проговорил что-то очень скверное. Бесс побежала наверх в комнату Лили, чтобы посмотреть, правду ли я сказал. Меня погнали в кровать, как всегда, когда случается потеха.
Сегодня я встаю и иду вниз, к завтраку, а моя милая Лили уже сидит с другими за столом, а после завтрака говорит мне: «О, Жоржи, как ты мог нас выдать!» – и вдруг начинает громко плакать.
Уж лучше бы я этого не делал!
Глава 5. Не знал, что заряжено
Опять стряслась беда в нашем доме – нет нужды сообщать, по чьей вине, – одного глупого мальчика; ко всем моим грехам добавился еще один, и хотел бы я знать, кто, как не я, еще мог быть виновен. Я ужасный; я попросту не заслуживаю, чтобы меня называли каким-нибудь другим словом; я просто ужасный, но я не хотел, все это происходит само, без всякого злого умысла. Дорогой дневник, думал ли ты когда-нибудь, что твоего маленького хозяина могут отправить в тюрьму? О, как ужасно, когда священник, и шериф, и старая мисс Гаркнесс смотрят на вас, как если бы вы были бессердечным преступником, когда вы совсем не собирались совершать ничего подобного!
В то утро я был очень хорошим; я играл с Джонни Брауном; мы не делали ничего такого плохого, что не позволило бы его маме разрешить мне остаться на обед (потому что его она тоже не желает меня видеть); и я ушел. Потом Джонни пришел ко мне за дом, и мы собирались отлично провести там весь день. Потом моя мама оправилась с визитами; мы поднялись в ее комнату, и я поставил стул на стол, чтобы дотянуться до верхней полки шкафа и взять оттуда какое-то лекарство, чтобы дать его Джонни. Джонни сказал, что оно довольно приятно на вкус, но делался все бледнее и бледнее, пока его желудок не завертелся так, что он перестал отличать голову от пяток. Тогда Бетти развела ему в чашке с противной теплой водой горчицы и заставила выпить эту отвратительную штуку, от которой бедного Джонни стошнило и ему стало легче. Когда Бетти ходила за горчицей, я заглянул в папино бюро и нашел там довольно смешной пистолет. Джонни сказал, что это был револьвер; тогда я велел ему не говорить никому ни слова, побежал к себе и спрятал пистолет под подушку. Я сказал: «Мы отлично позабавимся, когда ты выздоровеешь»; но он должен был пойти домой, потому что чувствовал себя очень плохо после того, как его стошнило.