Дневник профессора Гаросса - стр. 80

– Здравствуйте, господин Гаросс, рад вас видеть, – произнёс он скрипучим металлическим голосом; для меня это было так неожиданно, что я вздрогнул. – Пожалуйста, не удивляйтесь моему голосу, у меня протезная челюсть. Присаживайтесь, прошу вас.

– Не буду скрывать от вас, господин Гаросс, – продолжил он, когда мы расселись: он за свой стол, а я – в кресло напротив, – поначалу я был сильно удивлён вашим условием и хотел отказать. Эта экспедиция будет очень долгой и рискованной. Но потом, хорошо всё взвесив, я пришёл к выводу, что ваше условие – это не блажь состоятельного человека, которому от скуки некуда себя деть, а стремление учёного исследовать неведомый мир другой планеты, и дал своё согласие. Ваш опыт, ваши знания и, наконец, ваше имя придадут большой вес нашим начинаниям.

– Вы правы, господин Таскерра, – подтвердил я, – так оно и есть. Именно исходя из этого я поставил такое условие.

Я, конечно, солгал, говоря такое. Причина была совершенно другая. Но зачем ему знать об этом? Я по-прежнему считал всё это розыгрышем.

– Мы придаём большое значение этой экспедиции, – голос Таскерры своей необычной монотонностью наводил на меня тоску, – и поэтому отбор её участников был очень строгим. И я рад, что вы изъявили желание принять в ней участие. Об этом, честно говоря, мы и не мечтали…

Внезапно он замолчал, как-то сразу весь обмяк и на глазах стал превращаться в дряхлого старца. Кожа на лице собралась в крупные морщины, щёки обвисли, глаза впали. Крупная голова стала нервно подёргиваться.

Я с ужасом наблюдал за этой метаморфозой, за тем, как трясущимися руками он, задыхаясь, с трудом дотянулся до старинной инкрустированной золотом и самоцветами шкатулки, достал что-то из неё и быстро сунул себе в рот. Затем облегченно откинулся в кресле, запрокинул голову и закрыл глаза.

Это было настолько неожиданно и странно, что я даже не успел среагировать. Лишь когда Таскерра уснул, похрапывая с тяжёлым присвистом астматика, я нервно заёрзал в кресле. Это было уже слишком! Тон, с которым он ко мне обращался, учитывая неестественный голос, я ещё мог как-то перенести. Но эту выходку! С моим отцом он вёл себя совсем иначе. Заискивал, прыгал перед ним на задних лапках. Впрочем, как и все кредиторы. А теперь, видно, решил отыграться на мне. Нет, так не пойдёт!

Я раздражённо вскочил и собрался выйти, как увидел вещь ещё более странную. Лицо президента, только что бывшее земляного оттенка, вдруг стало розоветь, морщины разглаживаться, дыхание выровнялось, а голова и руки перестали трястись. Как в сказке господин Таскерра возвращался к жизни, но уже посвежевшим и полным сил. Вот он сделал глубокий вдох и захлопал глазами. Пока он приходил в себя, я вернулся на место.