Дневник о неважном. Семейное дело Жеки Суворова - стр. 3
Дан включил чайник, залез в холодильник и окинул быстрым взглядом полупустые полки. Да-а-а, тут мышь повесилась, хорошо, что не провоняла. Засохшая горбушка, шкурка от колбасы… зато есть сыр и сливочное масло, только мазать не на что. Дан повертел в руках сухарь – не прожуешь. Интересно, а реанимировать его можно или лучше сразу в магазин пойти? Дан залез в интернет: та-ак, замочить в теплом молоке, смешанном с яйцом и сахарным песком, после поджарить на сковороде. Только молока тоже нет, придется все же топать за продуктами.
Он залез в материнскую заначку, взял деньги и выскочил во двор; ближайший магазин находился через дорогу. Светофор Дан проигнорировал, дождался, когда машины рассосутся, и перебежал напрямую. Зачем время зря терять? В продуктовом он прошелся по полкам: пакет молока, лучше взять полуторалитровый – на дольше хватит, десяток яиц, полбатона вареной колбасы, черный и белый хлеб, куриная грудка, упаковка кукурузных хлопьев, геркулес и две слойки. Дан прикинул: денег достаточно – и добавил в корзину любимое мороженое. Жизнь удалась.
Он расплатился и рванул обратно, но заметил дядьку неподалеку от входа в магазин. Тот сидел в инвалидной коляске, ноги его были прикрыты пледом, в правой руке дядька держал кепку. Люди шли мимо неспешным потоком, словно человек в коляске был невидимкой, никто не подавал. Дан пошарил по карманам – только мелочь. Он выгреб всю и ссыпал в кепку, затем протянул слойку:
– Это вам.
Дядька взял булку не сразу, по его лицу было заметно, что он сомневается. Наконец он решился и благодарно кивнул. Дан побежал дальше.
Дома его обожгла мысль: может, и не надо было давать булку? Мама говорила, что нищие лишь притворяются, а сами наживаются на доверчивых людях. А многим эти деньги только на выпивку нужны. Этот дядька посмеется над Даном, а сам выбросит слойку в урну. Ну и пусть! Изнутри полыхнуло. Не будет он стыдиться своего поступка. Если этот дядька из тех, про кого рассказывала мать, пусть ему будет стыдно, а не Дану.
Он включил духовку, посолил и поперчил грудку и сунул ее запекаться. Поставил воду под макароны и снова чайник – пора перекусить. В школе в столовую не пробиться, да и еда там так себе. Несколько раз у Дана была после нее изжога, так что к четырем дня хотелось не есть, а жрать. Он пожарил сухой хлеб по найденному в сети рецепту и проглотил три куска под чай. Голод немного унялся. Как раз чтобы дотерпеть до полноценного обеда.
Дан уселся за компьютер – он договорился с Мироном и Платоном, что войдет в игру полшестого. Мирон и Платон остались в его прежней жизни и в старом дворе. Но расстояние не помеха: час езды на метро, полчаса на автобусе – в одну сторону. В оба конца – три часа. И тогда понимаешь, насколько огромна Москва. Она расползлась во все стороны, подмяв под себя ближайшие деревни. Одновременно яркая и блеклая, парадная и повседневная – Дану было сложно думать о Москве как о едином пространстве.