Дневник ненависти - стр. 6

"Пусть так, – кивком согласился Лудольф; интерес к этой дамочке угасал. – Случаются и такие обострения".

– Меня зовут Иваном, – протянул визитку. – Чужие и близкие.

Он специально придерживал в портфеле комплект старых, "просроченных" визиток. В них был прописан несуществующий адрес и телефон – с ошибкой.

– Красивая!

– Что?

– Я говорю, красивая визитка, – она понюхала карточку, заметила, что на ней не отмечена должность.

– Разве? – Лудольф "огорчился", сказал, что работает в администрации. Организовывает детские праздники для многодетных семей.

– Какая изумительная должность! – воскликнула она.

– Согласен.

Ford тронулся и поехал довольно резво, невзирая на ущербный асфальт и темноту. Через минуту закапал дождь, сперва робко, точно прощупывая обстановку, затем – опустилось стеною. Лудольф сосредоточился на дороге, Кларисс смотрела по сторонам. От дождевых капель городские огни тушевались и перемешивались, как в калейдоскопе – творилась Новая Реальность.

Пятница – день донатов.

Положа руку на сердце, эти значимые люди присутствуют "в портфеле" каждого практикующего психолога (хотя их наличие скрывается… во всяком случае, не афишируется).

Донат бывает молод… или стар. Хорошо образован или невежда. Мужчина или женщина. Агрессивен или спокоен, как медуза.

Сквозь многообразие образов, меж тем, общие характеристики проглядывают очевидно. Лудольф выхватил эти признаки на заре своей практики, и даже, по доброте душевной, поделился с кем-то из коллег (непозволительная глупость!).

Исходные "данные" практически не менялись. Донат обязан быть раскрепощён финансово (иначе, какой он донат?). Он не удовлетворён (в самом широком смысле этого слова, от секса до отсутствия вокальных данных). Не уверен в себе (пункт кажется сомнительным, но он абсолютен в своей глубине). Амбициозен.

Следом идут "вторичные признаки": маниакальная опрятность, мелочность (в смысле внимания к мелочам), упрямство.

С двух часов дня Лудольф беседовал по телефону с Анфисой Андреевной, а затем и с родным её внуком Артёмом (отроком возраста Ильи Муромца и характером мягкой карамели). Старушка имела значительное состояние, оставшееся от её сына – отца Артёма (это плюс). Из минусов наследовалось вот что: Артёмка, время от времени, срывался с катушек и начинал чудить.

Если подходить к проблеме строго, расстройство Артёма носило клинический характер, и лучшим местом для его лечения была наркологическая клиника. Но ведь это жестоко! "Как там будет мой Тоша? Там так грубо!" – Анфиса Андреевна вскидывала сухонькие лапки, и кудахтала, временами переходя на французский.