Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский - стр. 25

.

Зелевский не любил вспоминать период, проведенный им на больничной койке. В те дни произошло настоящее крушение его образа всемогущего человека. За годы службы в СС Бах привык позиционировать себя мужчиной, устойчивым к стрессам и нервным срывам. Во всех сложных ситуациях он старался сохранять жесткий каркас своей личности, отгораживаясь от внешних импульсов и помех. Несгибаемый образ мужественности привел его к отказу от чувствительности. Только твердость и внутренняя дисциплина являлись для него добродетелями. Но весь этот набор императивных поведенческих компонентов, воспринятых в «Черном ордене», в одночасье рухнул под давлением невроза, страхов и боли, переполнявшей его душу и тело.

Лечением Зелевского занимался имперский врач СС, группенфюрер Эрнст-Роберт Гравитц, информировавший Гиммлера о состоянии больного. 4 марта 1942 г. врач сообщил рейхсфюреру: «Обергруппенфюрер СС фон дем Бах голодал из-за своего геморроидального недуга, который беспокоил его в течение многих месяцев боевых действий на Востоке. Я уже неоднократно отмечал, что пациент пришел на лечение с большим опозданием и в состоянии тяжелого физического, нервного и психологического истощения, из-за чего процесс выздоровления проходит с большим трудом. Теперь, когда он физически чувствует себя лучше, его мучают определенные представления о неполноценности (чрезмерная чувствительность к боли, распущенность, отсутствие концентрации воли) и беспокойство о том, что ему вскоре вновь придется служить Вам, рейхсфюрер»^>140.

Гравитц диагностировал у Баха острую форму внутреннего геморроя. Во время хирургического вмешательства, которое осуществлялось без анестезии, Зелевский оказался очень восприимчивым к боли и едва не скончался на операционном столе (о чем он позже написал в дневнике: «Я пережил тяжелый кризис из-за плохого обращения врачей. Речь шла о жизни и смерти»^>141). Реабилитация проходила медленно. Гравитцу вновь пришлось взять в руки скальпель. При этом врач не побрезговал в деталях описать Гиммлеру, как удалял из организма генерала «затвердевший кал»^>142.

Но больше всего Гравитца волновало душевное состояние Баха. Под воздействием обезболивающих средств у больного появились галлюцинации в виде явления призраков замученных и расстрелянных людей. У Зелевского начались истерики и конфликты с медицинским персоналом госпиталя СС^>143. На вопрос доктора о причине его поведения Бах пробурчал: «Чему тут удивляться? Разве вы не знаете, что происходит в России? Ведь там ликвидируют весь еврейский народ»^>144