Дневник грешницы - стр. 15
Прижав руки к груди, я так умоляюще взглянула на папеньку, что он осекся.
Граф, ожидая продолжения, пристально смотрел на него. Князь Д. горделиво выпрямился в своем кресле.
– Да и куда вам спешить, – от смущения папенька перешел на игривый тон, – ежели бы еще графиня была в Петербурге… Но ведь вы приехали один, без жены?
Князь Д., услыхав, что граф женат, испустил столь явственный вздох облегчения, что граф слегка вздрогнул и перевел взгляд на него. Я же почувствовала, что в мою грудь вонзился еще один остро отточенный кинжал.
– Кстати, давно хотел вас спросить, – продолжал весело папенька, – правду ли говорят, что графиня – турчанка? Как же вам, русскому дворянину, удалось жениться на магометанке?
– Разумеется, это неправда, – отвечал спокойно граф.
На миг мое сердце забилось безумной надеждой, что неправдой была и сама женитьба.
– Мирослава не турчанка, а болгарка, из Видина. Болгаре же, как вам известно, православные, как и мы. Однако мне и в самом деле пора, – сказал граф, вставая.
Я сидела, опустив голову, и не увидела, но почувствовала на себе его взгляд.
Я была не в силах поднять голову и встретиться с ним глазами, потому что мои были полны слез.
– Прощайте, Владимир Андреевич. Прощайте, князь, рад был знакомству. Прощайте, Анна Владимировна, и благодарю за чудесный вечер.
Показалось ли мне, что его голос, произносящий мое имя, прозвучал как-то особенно?
Ах, Жюли, я не могу продолжать сейчас… И без того ты получишь письмо с пятнами от пролитых мною слез – мною, которая, как ты помнишь, никогда не плакала, даже в детстве. Но завтра я непременно соберусь с силами и расскажу тебе, чем закончился сегодняшний вечер. Ах, я все еще слышу его голос, говорящий «прощайте, Анна Владимировна», и мне все кажется, что в нем звучат еле заметные, только для меня одной, нежность и печаль.
Твоя несчастная (надолго ли – быть может, навсегда) Annette.
21 декабря 1899 г.
В красном саквояже было еще одно письмо от Аннет. Очень длинное.
Бегло просмотрев его утомленными глазами, Ирина Львовна отложила подробное чтение на утро, решив, что непременно должны быть и еще письма.
Вопрос только – где?
Перерывая по второму разу содержимое саквояжа, Ирина Львовна обнаружила сложенную в восьмую часть, пожелтевшей и поистрепавшейся изнаночной частью наружу, карту Российской империи издания 1913 г.
Без особого удивления (Ирина Львовна уже была убеждена в правильности своей гипотезы) она нашла на карте свой городок, в котором жила и продолжала, до достижения серьезной литературной славы, работать в обычной школе учительницей английского языка – как раз на территории бывшей Олонецкой губернии.