Дневник горожанки - стр. 13
Три дня, как на работу, я ходила к набережной. На меня косо смотрел местный дворник. Мальчишки-рыбаки хихикали. Прилично одетый дяденька заподозрил в суицидных намереньях. А я в это время думала, не поверите, что надо бы обновлять торговый флот и закупить новое оборудование для спасательных работ. Интересно, что бы сказал дядечка, если бы я объяснила, что в настоящий момент меня беспокоит акватория Невской губы и самочувствие родного Литейного моста. А ведь это – чистая правда.
2002
Фото Владимира Григорьева
Чечня. С войной покончили ли счеты?
Они, конечно, очень разные – эти ребята в серых больничных халатах и с белыми, прямо под цвет рубах и простыней, лицами. Они родом из России, из разных городов и сел. И возраст самый разнообразный: 18-20-летние солдаты-срочники и 30-летние контрактники. Их объединяет одно – Чечня. Они лечатся в нашем Военно-морском госпитале. На сегодня война для них закончена.
Эти парни плохо спят по ночам, хотя говорят, что в госпитале за ними ухаживают как дома и что страх потихоньку покидает их. “Легкие” отделались обморожениями ног (говорят, сапоги тонкие) и пневмониями (“Да я ящики со снарядами разгружал и устал – лег на ящик. Мороз был. Не заметил, как заснул…”) “Тяжелые” закончили войну навсегда.
Дима – совсем мальчик. Он наш, из области, из поселка Волосово. Его страдания начались в торт момент, когда в блиндаж залетел минометный снаряд, ранив сразу четверых. Ночь они провели в этом блиндаже, только на утро удалось вытащить их оттуда.
– Двое умерли просто потому, что у нас не было лекарств. Ни промедола, ничего… У меня началась гангрена. Ногу спасти не удалось.
– А еще напишите, – включается моряк Павел, провоевавший по контракту 4 месяца, – 70 процентов наших ребят можно было бы спасти, если бы у нас была нормальная связь. Я даже жалел, что детские “воки-токи” не взял, честное слово…
Павел был ранен в деревне ночью. Часов в 12 он пошел с товарищами вытащить тела погибших товарищей, унести их с улицы.
– Ну, мы понадеялись, что у них молитва, а они как-то быстро помолились, в ускоренном темпе, что ли… И нас накрыло огнем из автомата и гранатомета. Меня в спину ранило. Вытащить-то меня вытащили, а вот связист с нашей огромной допотопной рацией ничего сделать не смог, и сам побежал за помощью.
У Павла позвоночник не задет – пуля прошла в сантиметре, и это, конечно, счастье.
– Еще поедешь?
– Думаю…
“Да ты о дочке лучше подумай!”, – говорим мы с Димой. Павел, в отличие от юных солдатиков в госпитале, у которых, как правило, и девушек пока не имеется (как-то не успели) – человек семейный. Но… семью нужно кормить. В Чечне платят по 900 рублей в день. Это – плата за страх.