Дневник еврея. Поэма - стр. 5

Я все поведаю в дали,

Надежды тут напрасны.

Нас ждёт за городом семья,

В испуге, у вокзала,

А тут нас предала страна,

Врагами нас признала».

И я послушно побежал

Взять все, что пригодится,

Тревога в папе, как сигнал,

Что стоит суетиться.

Схватил вещей, и трамбовать

В рюкзак, подарок мамы,

Что происходит не понять

За этими стенами.

Зачем нас гонят из страны,

В которой мы родились,

За что мы крова лишены,

За что на нас сердились.

Вопросы есть, а где ответ?

Пока сложил что нужно:

Пальто, носки, штаны, жилет.

Немного стало душно.

Я думал и искал, что взять,

Что б было чем согреться

И на вокзале ночевать,

Теплее там одеться.

Собрал, сложил и побежал

К отцу, что в доме мечет,

А он уже вещей набрал

И что-то там лепечет.

А как увидел, сразу стих

И нацепил медали,

Что в первой мировой достиг,

Наградой ему дали.

Сказал, чтоб имя я забыл

Его и своё тоже,

И национальность свою скрыл,

Так будет нам дороже.

И мы, собрав вещей, пошли

По улице родимой,

В дали безумцы что-то жгли,

Крича на люд гонимый.

Толпа, лишь крики, хохот, смех

А мы идём что тени,

Наверно, нам это за грех

Те взгляды, что с мишени.

Крадёмся, опустив глаза,

Прижавшиеся друг к другу,

По сторонам слегка кося,

украдкой от испугу.

Прошли наверно, пол пути,

Я взмок от напряжения,

И страх повисшей тишины

Нам сковывал движения.

Ещё квартал и мы дошли,

Я вновь увижу маму,

Уже вокзал, видать вдали

Фасада панораму.

Отец в момент замедлил шаг,

И я за ним попутно,

Мы лихо сделали зигзаг,

А дальше все – минутно.

Нам крикнул кто-то: «Эй, жиды.»

И свистнул что есть силы,

Услышал топот чехарды,

Бежали к нам громилы.

Отец хотел достать медаль

И показать бегущим,

У одного сверкнула сталь

Ударил он секущим,

Прошёлся лезвием легко,

Как будто вскрыл конверты,

Отец охрип так тяжело,

Успел сказать лишь: «Черти».

Я кинулся в преграду им,

Закрыв собою папу,

А он упал, упал глухим

И испустил лишь храпу.

Я заорал и прыгнул в миг

На тучного, что с финкой,

Его удар меня настиг,

В живот пришёл ботинком.

От боли скрючило меня,

И я назад подался,

Пригнулся, шёпотом стоня,

Упал, не удержался,

Я смутно помню: как и что,

Мне не было тут дела,

Я плакал за отца моего,

При виде его тела.

Ещё ударов получил:

В лицо, живот и спину,

Последний – в нос меня добил

И отключил от миру.

Потом сознание потерял

И долго был в отключке,

Распластанным как труп лежал,

Во всей этой толкучке.

Пришёл в себя, уже светло,

Да солнце ярко слепит,

Пока я спал, оно взошло

И стекла в окнах треплет.

Я смог привстать и посмотреть

Как там отец, живой ли,

Его не смог я лицезреть,

А только лужу крови.

Наверно, выжил он в ночи,

Но почему оставил?

Возможно, эти увели?

Я факты сопоставил.