Дневник Домины - стр. 1

1. Глава 1

— В позу самурая…

— Это как?

— Ты же говорил, что увлекаешься восточной философией и айкидо. Задом ко мне, корпус вверх, сядь на пятки.

— Что я сейчас буду?!…

— Закрой рот, кляп у меня рядом! — шепотом, наклонившись близко к шее, произнесла я.

Почувствовала запах кожи и волнительный стук сердца. Погладила по мягким, еще не успевшим огрубеть от жесткости характера волосам.

— Я могу примерно знать, что будет происходить?

— Если ты будешь знать, что будет происходить, обворуешь себя на адреналин, а меня — на отдачу, мы обсуждали табу. Просто доверься.

Окружающее пространство наполнялось ароматом воска от горящих свечей.

В руках, между пальцев, сжимая веревки для сессии, я внимательно смотрела на красивое тело мужчины. Он сам еще не знает, что ищет в теме. Как когда-то много лет назад я не понимала, зачем мне, активной, красивой женщине, смотреть на секс не как на удовольствие, а как на культуру взаимоотношений.

Как на что-то большее, чем просто взаимодействие тел. Как на чувственное искусство, в котором правит творческая энергия. Энергия секса, которая рождает жизнь и подпитывает потенциалы. Как на способ поиска того, что древние даосы сублимировали в энергию объектов. Сексуальная образованность не граничит с порнографией. Скорее, прививает тонкий вкус к эротизму.

Об этом можно думать бесконечно долго, с удовольствием медитации.

При погружении в ноты музыки и пламя горящих свечей приходило осознание, зачем гейши создавали то самое пространство, в котором мужчина и женщина сливались воедино.

Находили для себя новые оттенки своих граней.

Безопасно, с взаимным чувством благодарности и сохранением целостности.

Химия, как принято говорить.

Химия тел.

Когда ты создаешь для себя и партнера то, что останется потом в подкорке. То, что будет будоражить воображение и реанимировать фантазию из глубины тины социального транса.

Он…

Он прекрасно сложен, притягателен.

Он здесь и сейчас.

В этом помещении.

В этом состоянии. В полном доверии перед предстоящей сессией.

Желанен ли он для меня?

Безусловно.

В своем не по возрасту затянувшемся юношеском максимализме и поиске высшей справедливости. В этом путаются гораздо чаще, чем в веревках, которые в свете свечей отбрасывают объемные тени на стену.

Порой кажется, что, если сессия не происходит в режиме экшена, как в порнофильмах, это показатель опытности домины. Что паузы есть промежуток, в котором геометрически пытается понять мастер, как положить веревки в анатомии тела.

Все не так.

Далеко не так.

Мой опыт бандажных сессий достаточен для того, чтобы могла с закрытыми глазами связать партнера.

Эти паузы — они для нижнего, для того, чтобы он научился чувствовать себя через непривычные атрибуты и инструменты.

Когда его дыхание слегка замирает от привычного бега конкурентной борьбы. Тогда можно полноценно сказать…

— Привет!

Едва коснувшись кожи, подушками пальцев.

Предательские мурашки покрывают тело.

Мои кисти рук сжали веревки.

Обнимая запястья, минимальное обездвиживание. Тебя только слегка подпустили. Ты плавно проникаешь в мир того, кто привык постоянно за него сражаться.

Глубокий выдох, голова мужчины смиренно опускается.

Приходит полное осознание глубины подчинения.

Его — огромного и привыкшего всегда брать кубки первенств.

Веревки плавно обвивают тело, ложась узлами на эрогенные зоны.

Плотнее, чтобы не утратить ощущение сладкой боли принадлежности.

Предплечья…

Руки…

Грудь…

В томительной медлительности ожидания.

Неподвижное молчание.

Дыхание почти затихло, стук сердца заглушает музыку.

Атмосфера, в которой нет битвы полов, есть только двое, кто желает делиться, получать и отдавать, открываться и подпускать. К тем самым глубинным ранам прошлого, которые кровоточат от предательства и измен.

Классика Фрейда.

Извращение — как способ самовыражения раненой души.

Душа никогда не становится больной просто так. Ей делают больно. Сколько бы практик и способов познания ее глубин не описывали в рамках социума, найти ее удалось лишь тут, за гранью общепризнанной здравости рассудка.