Дневник давно погибшего самурая - стр. 13
Отдав его родителям, я попрощался с ним, но перед самым расставанием склонился к его перевязанной голове и тихо попросил, чтобы никто не слышал…– не делай этого…Иначе в следующий раз я не успею…
13.02.2021
5:22 (время точное)
Как они меня находят…эти люди… эти истории…Это всегда внезапно, всегда неожиданно. Всякий раз где-то там в их тишине возникает некое звучание, некий звук, который постепенно переходит в еле слышимый голос. В начале еле различимый в своём запредельном далеке, он постепенно приближается, словно идёт мне на встречу, и в какой-то момент его пустота начинается утончаться, как кем-то растягиваемая полиэтиленовая плёнка, которая вскоре рвётся, разрывается перед моими зрачками и я, наконец, вижу, что за ней. Происходит…
Это бы Киев. После прихода в него красных…
Вечный, таинственный, всегда завораживающий своей мистикой, такой привычной, и такой необъяснимой, если ты в нём остаешься навсегда. Одно в нём было плохо – на его улицах, в его домах, всегда жило много падших созданий, которые так были похожи на ангелов. И они так всегда прекрасны, безупречны в своей чистоте, в своей почти идеальной святости, что в какой-то момент она начинает Вас пугать и заставлять им не верить. Не верить в их больничную белизну, которая, когда становится слишком поздно, чтобы уйти от неё, оставляют вам только один выбор – падение, как единственный выход, ожесточенно убеждая при этом, что на самом деле это вознесение…
Вы спросите, почему так происходит? Почему эти создания так жестоки с Вами? Да потому что падшие ангелы никому не прощают близости к небу. Ни людям, ни городам! А Киев в этом плане всегда был особенным и останется таким навсегда. Он всегда будет с небом и всегда с ним останутся те, которые будут мстить ему за это всегда…
Это была поздняя осень или ранняя зима, уже не помню. Но воздух вокруг был красно-жёлтый от давно опавших листьев и был слишком холодным уже, слишком промозглым. Я стоял на Владимирской горке и ждал назначенного часа. Вот он почти неслышно пробил где-то над моей головой, и я иду к Андреевской церкви. Неподалеку от неё жила семья, чья фамилия была чем-то похожа на фамилию автора бессмертных «Мёртвых душ», хотя мёртвыми душами они, конечно, и были, но его родственниками нет. Но в своём специфическом деле, как и он, были незаурядны и почти гениальны.
Оба члена этой семьи и жена, и муж работали в местном ЧК и были легендами в его ужасных стенах. Нет, они никого не убивали, не пытали и, конечно же, не были палачами в прямом смысле этого слова. Для этого они были слишком изворотливы и умны. Они были просто организаторами и вдохновителями всего этого. Они были непревзойденными мастерами самого процесса, самого режима, чьи простые бесконечные злодеяния имели всегда одно оправдание – во имя защиты революции! Во имя светлого будущего! Проблема была только в одном, во имя какого будущего? Но наших героев это давно не волновало. Главное они спокойно после этих слов спали, потому что эти слова, как огромные, гигантские промокашками, впитывали в себя любое количество крови творимого ради этого. Разбросанные на бесчисленных лозунгах и транспарантах, они давно таким образом успокаивали многих, на чьих руках была та же самая кровь, пролитая ради той же цели., которая с самого начала не имела ничего общего со светлым и чистым. Но нашим героям, повторяю, было все равно, они ведь защищали все самое светлое, ну и что, что на самом деле этого никогда не было, но слова ведь об этом были и главное было в это поверить. В эти слова. И они, конечно, в них верили, притворялись всегда, что верят, ведь надо было как-то жить в это время. Просто жить и они жили. Просто жили…