Дневник Бриджит Джонс - стр. 16
Я явно выставила себя не в лучшем свете, продемонстрировав неумение открывать капот.
– Ты в маме ничего странного не заметила? – смущенным и напряженным голосом обратился он ко мне, возясь с масляным щупом и протирая его тряпочкой. Проделывал он все это не то чтобы с беззаботным видом – если оценивать с фрейдистских позиций. Но фрейдистка ли я – вот вопрос.
– Помимо ярко-оранжевого цвета кожи? – спросила я.
– Да… я имею в виду ее обычные… э-э… черты.
– Ну, она как-то уж очень разошлась по поводу голубых…
– Нет, это ерунда. Просто викарий сегодня явился в новом одеянии, и она из-за этого завелась. Правду сказать, вырядился он немного экстравагантно. Только что вернулся из поездки в Рим с аббатом из Дамфриса. С головы до пят в ярко-розовом. Нет, не заметила ли ты в маме чего-то ей не свойственного?
Я стала соображать.
– Да нет, если честно. Разве что уж очень пышет самоуверенностью.
– Хм-м, – он не стал больше расспрашивать. – Ладно. Езжай, пока не стемнело. Передавай привет Джуд. Как у нее дела?
Папа захлопнул капот с видом человека, довольного завершенной работой, но грохнул им с такой силой, что я испугалась, не сломал ли он себе руку.
Надеялась, что в понедельник с Дэниелом все разрешится, однако на работе его не было. И вчера тоже. Я хожу будто не на работу, а на вечеринку, где должен появиться парень, которого планирую закадрить. Начинаю беспокоиться, что проявляю недостаточно взрослости и серьезности (как же карьерный рост?), опускаясь до уровня школьной дискотеки. В конце концов удалось выведать у Перпетуи, что Дэниел уехал в Нью-Йорк. И он-то наверняка закадрил крутую стройную американскую девицу по имени Вайнона, которая ходит с пистолетом, не натягивает юбку обратно в самый ответственный момент и вообще являет собой полную мою противоположность.
Вдобавок ко всему сегодня мне предстоит ужин в кругу «остепенившихся». Его устраивают Магда и Джереми. Такие сборища – всегда удар по моей гордости, хотя я не хочу сказать, будто не рада приглашению. Магду и Джереми я оч. люблю. Иногда остаюсь у них дома ночевать, поражаясь накрахмаленным простыням и рядам банок с разными сортами макарон на кухне, и представляю, что они мои родители. Но когда рядом с ними их женатые друзья, я чувствую себя озлобленной старой девой.
23.45. Кошмар. Четыре семейные пары, я и брат Джереми (и думать нечего: красные не только подтяжки, но и рожа; девушек называет «зайками»).
– Ну, – прогудел Космо, наполняя мой бокал, – как на любовном фронте?
Только не это. Сговорились они все, что ли? Может быть, все «остепенившиеся» общаются только с другими «остепенившимися» и не знают, как разговаривать с остальным человечеством? Или они сознательно тиранят таких, как я, чтобы мы знали свое место? Или же с сексом у них полный швах и они думают: вот другие-то живут! – и надеются получить тайное удовольствие, услышав о наших бурных оргиях?