Дневник Батарейкина, или Космолагерь зовёт! - стр. 15
Извергнув последние проклятия, Гаца величественно удалилась, напоследок назначив Жеку дежурить вместе с нами. Вот так. Вместо купания в озере и валяния на песке – дежурство в столовой. От одних этих слов пахнет чем-то влажным и тухло-липким. По крайней мере если судить по опыту дежурства в школе.
Но всё равно. Настроение у меня почему-то зашкаливало. У всех зашкаливало. Даже у Жеки. Потому что, вместо того чтобы ругаться и плеваться, она дружелюбно улыбнулась и протянула для рукопожатия свою крепкую узкую ладошку:
– Ну что, давайте знакомиться заново?
В этот момент примчалась Мира. Ей уже рассказали, что Гаца напала на кого-то из четвёртого отряда, вот она сразу и прилетела на подмогу. Но, услышав про порученную нам работу, лишь грустно вздохнула: Валентина Артуровна тут почти что самая главная. С ней может поспорить только Никита-директор. Но не пойдёшь ведь ему жаловаться по каждому пустяку… Дежурство – дело обычное, всех курсантов периодически назначают. Правда, сегодня должен дежурить пятый отряд, но Гаца имеет право сдвинуть расписание, если считает нужным.
В общем, все остальные отправились купаться и брызгаться, веселиться и радоваться жизни. А мы потопали обратно в столовку. И приуныли…
Сто курсантов. Двадцать пять столов. Плюс ещё один большой стол для вожатых. Весь пол закидан крошками, а возле раковин – монументальная ГОРА немытой посуды. С объедками и жирными подтёками.
В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Гацы, со злобной радостью проконтролировавшая наше наличие и уточнившая весь перечень трудовых задач.
В общем, сначала всю посуду нужно перемыть. Тщательно. И загрузить в специальный шкаф – для дезинфекции и просушки. А затем подмести и вымыть пол. Она что-то ещё вещала, но я уже не слушал. Мой мозг наотрез отказался вмещать в себя такое количество негативной информации.
Оценив произведённое впечатление, голова Гацы довольно оскалилась, зловеще цыкнула на Ромыча и скрылась.
Естественно, настроение наше упало ниже нуля. Чтобы хоть как-то его приподнять, мы решили немножко попридуриваться – стали туда-сюда бегать, изображать припадочных артистов на сцене, играть на невидимых электрогитарах и орать в невидимые микрофоны.
Ромыч, забравшись в сушильный шкаф, принялся там стучать ложками по широким железным полочкам, будто по ударной установке. Игорь носился вокруг, растопырив руки и жужжа словно самолёт. Получалось весело и позитивно. Но недолго. То ли от вызванных музыкой колебаний, то ли от движения воздуха, то ли по собственной инициативе, но в итоге тяжёлая дверь шкафа пришла в движение и с сочным лязгом захлопнулась, плотно заперев Ромыча внутри.