Дневник астронавта - стр. 3

Сажусь за письменный стол, старательно вывожу буквы на страницах пожелтевшей тетради и снова вычёркиваю… Не ради совершенства (это лишь скучная выдумка, и я больше не хочу становиться пленником мнимых эталонов), но ради опрокидывающей искренности. Быть предельно честным – так глупо и прекрасно.

За пыльным стеклом скользит по уставшему небу последний упрямый луч. Красное колесо скрывается в чертогах нежного покоя. Наступает вечер – и мне снова хочется танцевать. В эту едва уловимую миллисекунду встречаешься с собственным двойником – настоящим и освобождённым. Душа выбирается из телесного плена и снова поёт… о тысяче бумажных журавликов, которые однажды спасут наш стоящий на краю пропасти мир.

Не думай, что ты слаб,

Пожалуйста, борись,

Всё это лишь этап,

Всё это только жизнь.

В объятиях зеркал

Терять своё лицо,

Я знаю, ты устал

Во ржи искать ловцов.

Над пропастью – взлететь,

Касаться звёздных рун,

Не бойся не успеть

Взять штурмом высоту.

И даже вопреки

Не прекращай сиять,

Затмив все маяки,

Не вздумай проиграть.

Твой голос – тишина,

Твой взгляд – слепая ночь,

Когда взойдёт луна,

Душевный мрак отсрочь,

А лучше – прогони

И снова будь собой,

Придут другие дни

И смоют боль волной.

Послушай, как силён,

Сам для себя ты щит,

И для Любви рождён,

Как для Cвободы – кит.

Не думай, что ты слаб,

За терниями – рай,

Не бойся – невпопад,

Круши и созидай.

Ночь накидывала тёплый плащ на обнажённые плечи города. Смиренные жители засыпали в тесных кроватях, прячась под одеялами, как тревожные зверьки – в норках. И можно было позавидовать олимпийскому спокойствию иных существ, умеющих забываться бесцветным сном до очередного звона будильника.

Мартин не мог – он бодрствовал несколько длинных ночей подряд. Пробовал вставать на колени, склоняя голову к сложенным вместе ладоням, и молиться тому танцующему богу, в которого всё ещё немного верил. Но ничего не происходило, и, казалось, ничто не могло разрушить даже самую хрупкую тишину в этой маленькой комнате, освещённой единственной лампочкой.

Однажды, когда бедный человек обвинил молчаливого собеседника в беспощадном равнодушии, случилось долгожданное чудо. Мартин отчётливо услышал немного охрипший и недовольный голос:

– Неужели тебе до сих пор не ясно, глупый человек? Полюби!

– Но кого? И как? И вообще, я же многих люблю… – залепетал Мартин, облизывая пересохшие губы. Однако никто больше не собирался продолжать скупой диалог.

Мартин решил во что бы то ни стало научиться любить.

Он наконец-то полюбил жену. Он полюбил товарищей-коллег. Он полюбил бродячую собаку, которая постоянно лаяла под окном. Он полюбил нахамившего ему начальника. Он полюбил врага своего, как <…>