Дневник артиллерийского офицера - стр. 8
Волков сразу отказался и вместо него назначили командира второй миномётной батареи капитана Кравченко. Офицер добросовестный, с выдумкой, но отношение начальства к нему было настороженное. В чём причина, я ещё не успел разобраться. Цуприк ни как не мог решиться: то он заявляет мне что едет, потому что хочет заработать денег и купить себе машину, то размазывая сопли, говорит, что ехать он не может – у него больная жена. С ним разговаривало всё артиллерийское начальство, но он ревел и всё-таки не мог принять окончательного решения. Через пару дней я его повёл на разборку к генерал-майору Шпанагелю. Цуприк был в подавленном состояние, приняв наконец-то окончательное решение об увольнении из армии. Я был только рад – такая размазня на войне никому не нужна. Разговор состоялся быстрый, Шпанагель с презрением выслушал лепет Цуприка о причинах отказа, который договорился до того, что жена у него оказалась на тринадцатом месяце беременности и при смерти. А потом он заплакал и признался, что просто боится ехать на войну. Генерал злобно сплюнул и выгнал его из кабинета.
– Копытов, ты видишь: мои слова о гнилости многих офицеров полка подтверждаются. Внимательней присматривайся к командирам дивизионов. Они такие же гнилые, а офицера, вместо этого гавнюка, я тебе дам с Чебаркуля.
На следующий день с Чебаркуля на должность начальника разведки артиллерии приехал капитан Гутник. Один из офицеров, хорошо знавший Володю Гутника, посоветовал вести с ним жёстко: ставить ему задачу и спрашивать за её выполнение по полной программе. Меньше с ним выпивать, а то он «поскальзывается на пробке» и потом не может самостоятельно остановиться. А так парень добросовестный.
Помимо решения задач по укомплектованию штаба артиллерии, пришлось вплотную заняться и техникой взвода. Хотя я и знал в каком состояние находится техника взвода начальника артиллерии, но при первой же возможности снова ринулся в парк. Если ПРП-4 (Подвижный Разведывательный Пункт на базе БМП-1) была новенькая и не вызывало опасений, да и сержант Абакумов был опытным механиком-водителем. То БРДМ-2 был в ужасном состоянии. 1974 года выпуска, он не только сгнил, но и ещё был жестоко разграблен и разукомплектован. Я подозвал к себе водителя БРДМа Степана Вершинина, надо сказать тоже достаточно опытного водителя.
– Вершинин, ну что, сумеем его до погрузки восстановить?
Стёпа задумчиво обошёл вокруг машины, залез на броню, заглянул в люк боевого отделения, потом переместился к двигательному отсеку, лёг на его край и долго что-то там рассматривал. Я его не торопил. Исходя из опыта первой войны, я уже знал, как эта машина будет использоваться. И наоборот, хотел использовать любую зацепку для того, чтобы отказаться от него, а вместо БРДМа попытаться взять во взвод дизельный УРАЛ, чтобы в его кузове построить кунг для проживания меня и моих офицеров.