Дневник Анны Франк - стр. 35

Анна.

Пятница, 20 ноября 1942 г.

Милая Китти!

Собственно говоря, мы растерялись. Раньше к нам доходило мало сведений о судьбе знакомых. Может быть, и лучше, что мы ничего не знали точно. Когда Мип рассказывала какой-нибудь страшный случай про наших друзей, мама и фру ван Даан начинали плакать, так что Мип совсем перестала рассказывать. Но Дусселя все засыпали вопросами, и он рассказал столько всяких ужасов и страхов, что невозможно выдержать. Неужели мы опять будем смеяться и беззаботно веселиться, когда потускнеют эти впечатления? Но никакой пользы ни себе, ни тем, кто остался, мы не принесем, если все время станем горевать и превратим наше убежище в кладбище. И все же, что бы я ни делала, я всегда думаю о тех, кого увезли. Стоит мне рассмеяться – и я пугаюсь и говорю себе, что нехорошо быть веселой. Неужели надо весь день грустить? Не могу я так, это подавленное состояние должно пройти.

Рядом с этими грустными делами у меня свои личные неприятности, правда, по сравнению с огромным несчастьем, о котором я только что писала, они кажутся мелкими. Но должна тебе сказать, что в последнее время я ужасно одинока! Во мне какая-то ужасная пустота. Раньше я об этом не думала. Развлечения, друзья занимали все мои мысли. А теперь меня мучают сложные вопросы. И я поняла, что даже отец, как бы я его ни любила, не может заменить мне весь мой прежний мир.

Наверно, я, по-твоему, неблагодарное существо, Китти? Но иногда мне кажется, что я не выдержу: слышать все эти ужасы, переживать собственные трудности да еще быть для всех козлом отпущения!

Анна.

Суббота, 25 ноября 1942 г.

Милая Китти!

Мы жгли слишком много электричества и перерасходовали наш лимит. Теперь надо чрезвычайно экономить. Иначе могут отключить ток – и мы будем сидеть без света две недели. С четырех или с половины пятого нам нельзя читать. Мы коротаем время во всяких развлечениях: загадываем загадки, делаем в темноте гимнастику, разговариваем по-английски или по-французски, пересказываем прочитанные книги… Но в конце концов все надоедает. Теперь я нашла новое развлечение: смотреть в полевой бинокль в яркоосвещенные окна соседей! Днем нам нельзя раздвигать занавески ни на сантиметр, но вечером это не так опасно. Никогда я не думала, что наблюдать за соседями так интересно! Я видела, как одна семья обедала, другая смотрела кинофильм, а зубной врач напротив лечил какую-то нервную старую даму.

Кстати, о зубных врачах! Дуссель, про которого все говорили, что он замечательно умеет обращаться с детьми и очень их любит, оказался совершенно ветхозаветным человеком и вечно читает длинные проповеди насчет хороших манер и поведения. Как известно, я имею сомнительное «счастье» жить в одной комнате с «его светлостью», и так как я считаюсь самой невоспитанной из всей нашей молодой тройки, то мне очень трудно избавиться от непрерывных попреков и наставлений, разве что притвориться глухой. Но это еще ничего, не будь он таким ябедой и не бегай он каждую секунду с доносами – да еще к маме! Только я успеваю получить от него хорошую порцию, как приходит мама и добавляет масла в огонь, а если мне особенно везет, то через пять минут меня вызывает фру ван Даан и тоже начинает брюзжать.