Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - стр. 67
26 июня. Четверг.
Я обедал в Литовском полку в Шейферсдорфе, находящемся в расстоянии одной мили к северу от Рейхенбаха.
27 июня. Пятница.
Многие наши офицеры отправились в Франкенштейн: меньшой Чаадаев[186] и я в бричке, а остальные верхом. Мой попутчик обратил мое внимание на одну вещь, ускользнувшую от меня при моем первом посещении Франкенштейна. Он обнесен стеной с амбразурами, из которых одна квадратная вышиной в 12–15 саженей и наклонена от самого основания, так что одна сторона образует острый, а другая тупой угол.
Пообедав в Франкенштейне, мы с Чаадаевым отправились в Петервиц, деревню, известную своими железистыми водами, расположенную в полмили к северо-востоку от Франкенштейна. Когда мы выкупались, было уже 9 часов. Наш кучер сбился с дороги, возил нас по горам, и уже было за полночь, когда он остановился среди леса и объявил нам, что не знает куда ехать. Мы послали его искать проводника, и, к счастью нашему, он нашел мельника, которого и привел к нам через четверть часа. Мы взяли его с собой, несмотря на то что он был легко одет, а ночь была холодная. Он нас вывел на настоящую дорогу, и мы возвратились в Ланген-Белау только к 3 часам ночи.
29 июня. Воскресенье.
У меня обедали.
30 июня. Понедельник.
Бакунин и Храповицкий провели два дня у меня и уехали только сегодня после обеда. Я узнал, что государь отсутствовал с 27-го числа; говорили, что для свидания с шведским наследным принцем.[187]
Июль
1 июля. Вторник.
Уверяют, что перемирие продолжено еще на некоторое время. Желательно поскорее выйти из Ланген-Белау. Наши люди пока еще не болеют, но ежедневно видят похороны туземцев. Боюсь, чтобы это не перешло к нам. Эти похороны совершаются довольно торжественно. Впереди идут маленькие мальчики попарно с крестами и поют гимны. Затем гроб, пастор и несколько стариков в треугольных шляпах и черных одеждах и, наконец, женщины в черных шнуровках, передниках, платках (косынках), перчатках и белых чепчиках с большим бантом на лбу и с большими корзинами в руках. Эти женские наряды – достояние более зажиточных и употребляются не только в дни траура, но также при всех торжественных случаях (к обедне и других торжествах). Они передаются от поколения к поколению с приданым у более зажиточных невест. Обыкновенно немцы ходят босые, только некоторые молодые люди и старики ходят в обуви всю неделю, остальное население пользуется этим преимуществом только по воскресеньям. Молодые люди надевают сюртуки только в праздники, а обыкновенно их костюм составляют суконная куртка и круглая шляпа. Когда старые женщины появляются, наряженные в свои парадные костюмы, они всегда имеют соломенные шляпы, но я никогда не видел, чтобы хотя одна из них надела ее на голову, а всегда держит в руке. Бедные, составляющие рабочий класс, сохраняют те же наряды, но совершенно изношенные, и их грязные ноги очень отвратительны. Эти люди работают, как волы, мяса почти никогда не едят, а питаются исключительно картофелем.