Дневная битва - стр. 45
В схватке его капюшон слетел, и люди разинули рты.
– Меченый, – произнес Брайс, разбойники принялись перешептываться.
Чуть погодя седобородый присмирел.
– Выходит, это тебя зовут Избавителем, – прищурился он. – По мне, так не похож.
– Я никогда и не называл себя так, – ответил Арлен. – Я Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, а избавлять намерен исключительно от дурных манер – тех, кто не начнет сию секунд вести себя по-товарищески.
Седобородый посмотрел на него, потом на своих людей. Махнул – и они перестали целиться, уставились на Арлена, который испепелял их взглядом, как делала мать Ренны, когда заставала девчонок за озорством и собиралась задать им взбучку.
Не выдержал долго даже седобородый. Он снова вытер пот с обветренного лба и смял шляпу.
– Извиняться не буду, – заявил он. – У меня семеро по лавкам есть просят, и люди нуждаются в помощи. Я накуролесил, но не из жадности и не со зла. Человек забывается, когда подолгу мается на дороге, а пойти ему некуда.
– Знакомая история, – кивнул Арлен. – Как тебя зовут?
– Варли Овес, – ответил седобородый.
Арлен снова кивнул:
– Ты, стало быть, из Овсюга? Три дня пути на север от Форта Райзон, за Желтыми Садами?
Варли выпучил глаза, но признал его правоту.
– Ты далеко забрался от Овсюга, Варли, – заметил Арлен. – Сколько времени проторчал на дороге?
– Почти три сезона. С тех пор как красийцы взяли Форт Райзон, – ответил Варли. – Я понял, что следом пустынные крысы заявятся к нам, и велел народу паковать все, что нажили, да сниматься с места.
– Ты городской гласный?
Варли рассмеялся:
– Я был рачителем. – Он пожал плечами. – Наверно, им до известной степени и остался, хотя сомневаюсь, что сверху это кто-нибудь видит.
– Тоже знакомое чувство, – кивнул Арлен.
– Вот и подался в бега весь поселок Овсюг, – продолжил Варли. – Шестьсот человек. У нас были травницы, метчики, даже отставной вестник во главе. Полно припасов. Честное слово – мы взяли больше, чем могли унести. Но все быстро изменилось.
– Как всегда.
– Пустынные крысы прибыли быстро, и всюду шныряли их разведчики. Убегая, мы потеряли много людей, а зимой – еще больше. В конце концов красийцы прекратили нас преследовать, но до Лактона никто не чувствовал себя в безопасности.
– Но в Лактоне вас не приняли, – догадался Арлен.
Варли помотал головой:
– К тому времени мы малость поистрепались. Если на неделю разбивали лагерь в парующем поле или малость рыбачили в их пруду, на это смотрели сквозь пальцы, но никто не собирался впускать в город пятьсот чужаков. Обвинили бы при случае в краже, и не успели бы мы оглянуться, как весь город погнал бы нас в шею мотыгами и граблями. Оттуда мы подались в Лощину, где райзонцев принимали тысячами, но тамошний люд жевал кору и выкапывал жуков, только бы брюхо набить, а лесорубы шерстили лагеря беженцев в поисках рекрутов, чтобы те поубивались в открытой ночи. Некоторые из нас лишились всего стараниями красийцев, а нам еще предлагали взяться за демонов? Да никого бы и не осталось.