Дневная битва - стр. 25
Ренна ухмыльнулась:
– Поцелуй – и считай, что договорились.
В ожидании Арлена Ренна вынула выданный им рисовальный набор, дар суженого, расстелила на земле чистую тряпицу и аккуратно в ряд разложила инструменты. Затем достала бусы из речных камешков и нож и принялась медленно, тщательно, любовно их чистить.
Бусы были подарком Коби Рыбака, сделанным на помолвку: прочный шнурок, продетый сквозь десятки гладких, отполированных камней. Он был таким длинным, что Ренне приходилось делать двойную петлю, и все равно украшение свисало ниже грудей.
Нож – острый как бритва, – принадлежал ее отцу, Харлу Таннеру. Тот всегда носил его на поясе. Он убил им Коби, когда Ренна убежала к жениху, а она, в свою очередь, убила тем же ножом его самого.
Не случись этого, к возвращению Арлена в Тиббетс-Брук Ренна и Коби стали бы мужем и женой. Бусы были символом ее неверности Арлену, свадебным подарком от другого мужчины. Нож служил напоминанием о человеке, который всю жизнь продержал ее в частных Недрах.
Но Ренна не могла расстаться ни с тем ни с другим. К добру или худу, это были единственные вещи, которые она называла своими, последние фрагменты ее дневной жизни, которые перешли в ночную. Она пометила обе: бусы – защитными метками, нож – боевыми. Ожерелье могло при надобности служить переносным кругом, но как удавка оказалось эффективнее. А нож…
Нож прошел сквозь грудь князя подземников. Даже сейчас ее меченые глаза различали яркое свечение магии. Не только метки – все лезвие давало тусклый свет. Слабейшего касания хватило, чтобы из пальца выступила кровь.
Она знала, сила выгорит на солнце, но сейчас оружие казалось несокрушимым. И будет сильнее даже днем. Магия всегда улучшала предметы. Таким же образом обычнейшая протирка тряпицей восстановила блеск бус, а шнурок стал прочнее прежнего.
Ренна прокараулила Сумеречного Плясуна до рассвета. Лучи утреннего солнца пали на трупы подземников и предали их огню. Это зрелище никогда не надоедало Ренне, хотя цена оказалась высокой. От тепла горящих демонов ее накожные метки, нанесенные воронцом, начало припекать – из них вытекала магия. Нож раскалился в ножнах, обжег бедро. Пришлось прислониться к дереву, она ощутила себя куклой жонглера с перерезанными нитями, слабой и полуослепшей.
Морок быстро прошел, и Ренна глубоко вздохнула. Она отдохнет и через несколько часов почувствует себя как никогда хорошо, но даже это будет бледным подобием ночных ощущений.
Как удается Арлену сохранять мощь при солнечном свете? Может быть, дело в том, что его метки намертво вытатуированы, а не начертаны воронцом? Если так, она сегодня же возьмется за иглу и чернила.