Длань Господня - стр. 6
Глава
2
Сидеть на берегу больше не было смысла, если капитан у горцев погиб, значит, как сказал Бертье, «разбредутся они по домам раны зализывать».
И держать тут столько народа не было нужды да и дорого. Он решил вернуться в Эшбахт. Оставил только дозоры на реке да сержанта Жанзуана в рыбачьей деревне, чтобы плоты по его воде бесплатно не плавали.
Первый, кажется, раз за день он заметил, что рядом нет здоровяка Александра Гроссшвюлле, когда уже садился на коня.
– А где Увалень? – спросил он у Максимилиана.
– Так он ранен, – отвечал тот. – Сначала, вроде, крепился, крепился, а потом как кирасу снял, а у него вся стёганка кровью пропиталась. Ипполит дыры в нём зашивал, велел в телеге ехать.
– А ну, поехали, посмотрим, что с ним, – сказал Волков и подумал, что и сам не прочь поехать обратно в телеге.
Но ему этого делать было нельзя. Нет, он должен ехать впереди своего оруженосца, под своим знаменем. Он же теперь Длань Господня. С лёгкой руки болтливого монаха.
Увальню в телеге нравилось, других раненых в ней не было, лёжа на соломе всяк приятнее ехать, чем сидя в седле. Там же рядом были его доспех и оружие. Только вот на сей раз этот щекастый и краснолицый парень был бледен, хотя и улыбался. Голова его была перевязана, но больше всего тряпок ушло на его плечо.
– Это кто же вас? – спросил Волков, разглядывая его бледность.
– Так тот же, что и вас ударил, он, он, скотина, – сообщил Увалень со слабой улыбкой. – Он как вас первый раз ударил, как вы на колени присели, он ещё раз вас ударить замахнулся, а вы же мне сказали всех бить, что на вас замахиваются, я его алебардой и ткнул. Вот он на меня и обозлился, вас бросил. Алебарду мою левой рукой схватил, да так крепко схватил, что я и выдернуть её не мог, так схватил, а сам меня бьёт и бьёт своею колючкой, – с этими словами парень полез в солому и достал из неё моргенштерн, показал его Волкову и Максимилиану, – вот этой вот. Слава Богу, что вы ему ногу изрубили, я уж думал, он меня ею забьёт насмерть.
Волков не очень хорошо помнил всё это, он тогда задыхался, кажется, и мало видел в перекошенном шлеме и сбившимся под ним подшлемником.
– А как вы ему всю ногу изрубили, так он кинулся бежать, -продолжал Увалень, – а куда он на разрубленной ноге-то убежит.
Я его догнал и убил.
– Твой первый убитый, – сказал Волков.
– Да, – ответил Увалень не без гордости.
Он, вроде, даже этим кичился, красовался перед Максимилианом.
Максимилиан молчал, хмурил брови и слушал.
Он всегда и во всём превосходил Увальня, был старшим и по знаниям, и опыту, хотя по возрасту был младше его. И тут на тебе: Увалень убил в бою горца. И, чтобы ещё потешить самолюбие здоровяка, Волков сказал: