Длань Господня - стр. 29
– Да не ловкач я, о чём вы, друг мой? – отвечал ротмистр, прикладывая руку к сердцу. – Я только на сестру господина Эшбахта претендовал, а приданное он сам выписал. От щедрот своих.
– Как же вам повезло, Рене, – не успокаивался Бертье и тут же оживился, – кавалер, а сколько лет вашей старшей племяннице? Может, вы за меня её отдадите?
Говорил он это, кажется, серьёзно, и при том, что обе племянницы стояли тут же и слушали разговоры взрослых.
– Идите вы к чёрту, Бертье, – зло сказал Волков, которого уже начинала раздражать вся эта ситуация.
– Господи, Гаэтан, – махала на Бертье рукой Тереза, мать девочки, – что вы, у неё ещё и кровь не пошла.
– Ну, через год-другой пойдёт, – беззаботно заявил Бертье, – пока же можно и обручиться, а я подожду, когда невеста станет для свадьбы пригодна.
– К чёрту, Бертье, – только и мог ответить Волков.
А Тереза так и вовсе не нашлась, что сказать весёлому ротмистру, только смотрела на него ошарашенно.
– Мама, так я не поняла, дядя меня отдаёт замуж или нет? – спрашивала девочка у матери то ли со страхом, то ли с восторгом, как только офицеры покинули дом.
– Нет, – за мать отвечал ей Волков, – молода ещё. Учи грамоту пока.
На том дело не кончилось. Когда вроде всё успокоилось, так госпожа Эшбахта, кривя губы, стала господину Эшбахта выговорить:
– Что это вы моих холопок раздаёте?
Это всё Тереза, его сестра, слышала, которой та девка в приданое полагалась. Волков ответил жене едва ли не грубо:
– Не ваша она, всех холопов ваш отец дал за вами в приданное мне. – И добавил, подчёркивая: – Дал мне! Все холопы дворовые – мои. Хочу – отдаю, хочу – продаю. И вас о том спрашивать мне не надобно.
Госпожа Эшбахта не ответила, но осталась сидеть злая. Делала вид, что рукоделием занимается.
Волков же сидел за столом и слушал, как девочки с братом Ипполитом учат слова, которыми писана святая книга. И, кажется, он опять ненавидел эту женщину.
Господский двор был велик, а всё равно все желающие поглазеть на свадьбу ротмистра Рене и сестры господина Эшбахта во двор не влезали. Одних солдат из рот Рене и Бертье пришло человек сто пятьдесят. Волков велел вперёд баб пускать. Пришли местные бабы и те, которых силком из-за речки привезли. Многие уже пузатые. Женщины и дети стояли в первых рядах.
А самыми первыми стояли блудные девки из трактира, им-то свои свадьбы даже во снах не увидать было, так хоть чужую хотели посмотреть. Позавидовать. А ещё народ шёл, так как знал, что ротмистр заказал из города угощений, и их уже привезли. В общем, для всех был праздник.
Перед алтарём было поставлено два кресла: для господина Эшбахта и для госпожи, ещё был стул для Карла Брюнхвальда, он был не совсем крепок после ран. Все остальные стояли. Брату Семиону помогали, конечно же, брат Ипполит да ещё два мальчишки из местных, а также особо верующий солдат из людей Бертье.