Дивлюсь я на небо… Роман - стр. 6

– Здорово, батя! Чего не спишь?

Михаил поднял подбородок и почесал шею под довольно-таки длинной бородой.

– Да вот, думаю завтра сеть поставить спозаранку.

– Добре, поставим, – Саша присел рядом. – Батя, я жениться надумал, – глядя перед собой, выпалил напрямик.

Отец опустил голову, посмотрел на сына исподлобья.

– Хозяйку, значит, в дом приведешь…

– Приведу.

– И кто ж она?

– Аня Деркаченко, ты ее брата знаешь, Петра, работаем вместе.

– Добрый парень, знаю, да я и отца их знаю, Семена, правильный мужик, – Михаил помолчал. – Так говоришь, Анной дивчину зовут, – он ухмыльнулся, – Вот ведь как бывает… сестра Анна и жена – Анна. Годков-то ей сколько?

– Восемнадцать.

Отец поджал губы, отчего его борода приподнялась.

– Мамке твоей тоже осьмнадцать было, когда замуж за меня пошла. Да и Анютке нашей столько же! – он засмеялся в усы. – Как-то они поладят, а?

– Да, поладят, обе неугомонные, познакомились уже, – Саша вспомнил, как сестра с Аней сухо поздоровались при встрече, но отцу решил об этом не рассказывать, и спросил, переводя разговор:

– А с матерью ты как познакомился, а бать?

Всегда общительный, шумный в компании, как только речь заходила о жене, Михаил становился задумчивым и молчал. Почти двадцать лет прошло, а его Анна так и осталась в воспоминаниях молодой и красивой, как на том портрете, что сохранился на память о ней. Случалось, он подолгу вглядывался в ее лицо, то ли мысленно разговаривая с ней, то ли вспоминая только ему известные моменты их жизни.

– Обыкновенно, – тихо ответил он, – ходил на спектакли, где она играла. Раз цветы подарил, она тогда посмотрела на меня как-то по-особенному, сердце у меня и зашлось. В следующий раз мы уже разговорились, ну и… – отец встал. – Спать пошли, время позднее, завтра поутру сети ставить.

Камыш прошелестел им вслед, затем ветер прошуршал травой у крыльца, ударился в закрытую дверь, ослаб в недоумении и, оставив спящий дом, улетел на простор.

Тревожных дней не перечесть.

Судьба тасует их, как карты.

Ей в масть кровавые закаты,

Но в козырях – любовь и честь!

Саша торопился домой. Одна только мысль об Аннушке теплой волной согревала сердце. Он купил небольшой букет весенних цветов – степных, пахнущих лугом и травами, и представил, как жена поднесет его к лицу, вдыхая нежный аромат.

С такими мыслями Саша прошел всю оставшуюся часть улицы, свернул во двор, где сушились сети, пробежал под веревками с развешанным бельем и, наконец, оказался у крыльца родного дома.

С тех пор, как у них с Анной родился сын, которого они назвали тоже Александром, дом наполнился особой суетой, той беспокойной, но счастливой жизнью, когда все внимание и все заботы домочадцев обращены к ребенку. Шурик рос крепким здоровым мальчиком. Не только родители, но и все тетки и дядьки, и особенно бабушка и деды, с трепетной любовью нянчились с малышом, радуясь его первому слову, его первому шагу, его веселому смеху.