Дивлюсь я на небо… Роман - стр. 17
«Господи, храни мужа моего, Александра, – взмолилась Анна, – спаси и сохрани!» – она перекрестила Сашу.
Он что-то пробурчал во сне, повернулся, подмяв руками буденовку, которую подложил под щеку. Аня подумала, что давно не слышала смеха мужа, все реже суровое выражение его лица сменяла улыбка. Только Шурка своей непосредственностью еще мог вызвать ее. А впереди ждали годы безрадостной напряженной работы. Аня могла только догадываться, как тяжело ему будет командовать ссыльными, среди которых, наверняка, есть и такие, как его отец – арестованные и осужденные ни за что: кто за случайно оброненное слово, кто за нерусскую национальность, кто за нерабоче-крестьянское происхождение, а кто и за крестьянское, но крепко держащее свое хозяйство в кулаке.
На следующий день семья нового начальника участковой комендатуры ОГПУ въехала в пустой дом в одном из поселков, построенных для ссыльных, которые продолжали работать на строительстве БАМа, отсидев положенный срок в лагерях, но не получив разрешение на возвращение в родные места.
Заброшенный дом встретил новых хозяев холодом и затхлостью.
– Мда, похоже, здесь давно никто не жил, – заглядывая в полумрак горницы, окна которой были заколочены снаружи досками, Саша легонько подтолкнул Аннушку внутрь, – не робей, окна я сейчас открою, а порядок тебе придется наводить самой. Мне на службу!
Аня несмело вошла, положила куль с одеждой у стены, медленно обвела комнату взглядом. Тем временем Саша отодрал доски, и пыльный свет осветил стол, настил в углу, заменяющий кровать, пару табуреток.
– Все, родная, я ушел, тебе есть, чем заниматься до вечера! – он натяжно улыбнулся и вышел.
Аня почувствовала такую тоску, что хоть вой. Сашенька прижался к ее ноге и, задрав голову, заглядывал в лицо.
– Ну, ничего, как-нибудь справимся, а, сынок? – подбодрила она себя, и принялась за уборку.
Как ни старалась Анна, но никак не могла смириться со своим положением. Неуютный дом – это еще куда ни шло, но то, что она увидела ранним утром, проводив мужа на службу, сломило ее. Мимо их дома шла толпа понурых рабочих, среди которых были и женщины в темных, бесформенных одеждах, кто с лопатой, кто с ломом на плече. Они шли молча, лишь изредка раздавался чей-то голос или покашливание.
Анна застыла на месте. Что-то удерживало ее, несмотря на желание бежать, бежать как можно дальше отсюда, куда глаза глядят. Те, кто проходил близко, заметили молодую, красивую женщину, смотревшую на них огромными глазами, полными ужаса.
– Что глазенки-то вылупила, краля! – огрызнулась одна.