Дивизионный комиссар - стр. 6
Новый город, так и названный – Нова, перспективное железнодорожное направление, значительные инвестиции. История успеха, да и только. Конец, правда, оказался не столь позитивным. Прогрессирующий склероз, медленное угасание и, как итог, смерть в частной клинике полгода назад.
Статью проиллюстрировали парой фотографий: с одной смотрел сурового вида старик, на соседней красовался пижонистого вида франт с тоненькой полоской усиков над верхней губой. Наследник империи, ага.
Ладно, глянем криминальную хронику, пока время есть…
Но в этот момент парикмахер убрал с лица клиента теплое полотенце, тот расплатился и отправился восвояси, а из подсобки, шаркая ногами, вышел уборщик. Медленно и аккуратно двигая шваброй, он начал сметать в одну кучу обрезки волос, нисколько не интересуясь тем, что происходит вокруг.
Тронутый. Человек, навсегда застрявший между жизнью и смертью.
Иногда проникшие в город или вырвавшиеся на волю при выстреле из револьвера сущности не убивали жертву, а вступали с ее организмом в некий противоестественный симбиоз, превращая человека в тронутого. В большинстве случаев такие люди становились апатичными и не слишком сообразительными, но поскольку не имели проблем со здоровьем и алкоголем, их охотно брали грузчиками и подсобными рабочими.
Впрочем, случались и исключения…
Когда пол был подметен, мастер указал на кресло:
– Присаживайтесь, комиссар.
Сам он отошел к радиоприемнику и принялся крутить ручку настройки до тех пор, пока не поймал трансляцию боксерского поединка. Микки Дилон оспаривал титул у Эдди Кука. Точнее – пытался оспорить. Получалось это у него, судя по страдальческим стонам и экспрессивным выкрикам комментатора, из рук вон плохо.
– Опять сами в ночь? – уточнил я, когда парикмахер укрыл меня накидкой.
К этому времени мы остались в одиночестве, и старый мастер позволил себе немного расслабиться.
– Дети! – вздохнул он. – Виктор, ты же понимаешь…
Я усмехнулся:
– Понимаю.
– Тебя только побрить?
– Да.
– Виски подровнять?
– Нет, не стоит.
Прислушиваясь к трансляции, мастер стал помазком намыливать мою щетину и вдруг спросил:
– Помнишь Микки Дилона?
Вкус крови во рту, рассеченная бровь, сбившееся дыхание, острая боль в правом запястье и голоса болельщиков, сливающиеся в сплошной гомон толпы.
Да, я помнил Дилона.
– Двадцать седьмой, так? – ловко работая опасной бритвой, продолжил старик. – Знаешь, я был на том бое, когда ты выбил из него дух. – Мастер промокнул мне подбородок салфеткой и уверенно заявил: – Не брось ты бокс, Виктор, вполне мог бы сейчас биться за чемпионский пояс вместо него.