Диверсанты (сборник) - стр. 72
Золотозубый не стал дожидаться разрешения и, сев рядом с Гаврилиным, поманил пальцем официанта. Второй парень сел с другой стороны, бросив на стол сумку, в которой водители автомашин носят документы.
– Бутылку коньяку и закуску, – сказал весело золотозубый официанту. – И слушай, мальчик, я не люблю ждать. За ожидание я не плачу. Понял? Вот и давай с лимончиком коньячок. – Официант мгновенно испарился, и золотозубый подмигнул Гаврилину, кивнув на своего молчаливого товарища.
– Надо же поправить корешу настроение. Видишь, какой смурной сидит? А отчего – знаешь? Корочки жмут! – И он весело и громко рассмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону.
– Откуда прикатил, кореш? – положил он руку на плечо Дмитрию. И Гаврилин почувствовал в нем скрытую силу: такие в колонии не подчиняются, такие командуют. Дмитрий неопределенно махнул рукой, внутренне сопротивляясь натиску золотозубого. Но тот и сам догадался.
– Был зеком?
– Валялся на нарах.
– За какое дело?
– Мокрое. Пятерик имел.
– И только пятерик? – искренне удивился золотозубый.
– Случай.
– Бывает. Я тоже на нарах валялся. Вот уже три года как спрыгнул. А теперь кто я? Коль, кто я? – обратился он к своему угрюмому товарищу. – Ну молчи, молчи! Мастер я, мелиоратор! – протянул он гордо по складам длинное слово. – Соображаешь? Землю переделываю. Там, где я прошел, сады цветут, хлеб растет. А раньше, где побываю, там люди слезами обливаются. Хавиры брал. Мастерски брал. Сейчас для меня полкосой зашибить – пустяк. Повкалывал, и полтысячи в кармане. Земля, она, кореш, за себя хорошо расплачивается. Ты ей, она тебе вдвойне.
Официант принес коньяк и закуски, расставив все на столе, убежал и быстро вернулся, неся две маленькие рюмки. Золотозубый поймал официанта за рукав и тихо сказал ему:
– Мальчик, ты же считать не умеешь. Сколько нас? А ты две рюмки несешь. Кореша встретили, захмелиться надо.
За столом много говорил золотозубый. Коля молчал и тоскливо глядел в зал, наверное, не прислушиваясь к тому, что говорил золотозубый. Гаврилин слушал его и согласно кивал головой, не все понимая из того, что ему рассказывал новый знакомый. И хотя в нем чувствовалась властность и сила, Гаврилин не боялся его, не унижался перед ним, он ему доверял. Они выпили по рюмке коньяку, и золотозубый налил снова. Мысли в голове Дмитрия наползали одна на другую, даже не успев оформиться. Ему нравилось слушать этого здорового, сильного парня, который мог постоять за себя в колонии, который никогда бы не пошел выносить парашу за другого, если бы ему приказали, он бы никогда не плюнул в лицо тому, кому не хотел бы плюнуть.