Диверсанты (сборник) - стр. 60
«Это очень любопытно, если в это поверить, – подумал капитан. – У нас в стране не так уж много людей, знающих столько языков. Даже если он знает не все пять, а только четыре, – и то входит в узкий круг лиц. Ну не совсем в узкий, но все же».
Теперь капитан решил побеседовать с Лузгиным, хотя мало чего нового можно было от него услышать. Ну, если какую деталь, – и на том спасибо.
По пути в тюрьму Рыбалко забежал домой как раз в тот момент, когда из школы возвратился Вовка.
– Физкульт-привет! – сказал Рыбалко. – Стряслось что-то?
– С чего ты взял? – вздыбился мальчишка.
– С твоей физиономии. Так что?
– Записала-таки в дневник, – осуждающим тоном сказал Вовка.
– Кто! Опять матемаша?
– Не, боташка. Такая вредная – ни за что вписала. За корни-клубни.
– Уже прогресс, ты расширил круг своих безобразий. Теперь не только по математике имеем запись, но и по ботанике. Выдерет тебя мать, а я одобрю, хотя это и непедагогично.
– Пап, будь другом, – вдруг заюлил Вовка. – Что тебе стоит, подпиши дневник.
– Я не могу, мать запретила. Она у нас главный контролер твоей дисциплины. Так что уж готовься.
– Ты же сам должен понимать. Если мама увидит запись в дневнике – расстроится. Да хоть бы она меня отлупила, а то так, шума много, мне и не больно. Какие у нее силы? Потом сама плачет. Беречь ее надо, – назидательно заключил он, и Рыбалко невольно рассмеялся.
– А ты, оказывается, философ. Мать надо беречь, это ты верно сказал, – вздохнул капитан, сдаваясь. – Ну, давай дневник.
Вовка быстро выхватил из сумки дневник и протянул его отцу, на его лице было написано явное облегчение.
– Так: «Безобразничал, плохо вел себя на уроке». Расшифруй, а то непонятно. Ты же сказал, корни-клубни.
– Дело было так. Впереди меня сидит Бодяга.
– Что это за Бодяга?
– Ну, Бодягина! Так вот, я протянул ногу и сбросил ее портфель на пол. Бодяга стукнула меня, я ее, а потом она опять меня. Ну я тоже…
– Фу! До чего же все это противно! Неужели ты мог так поступить? Тебе не стыдно? Ты же мальчик! Дружил с ней.
– С такой я больше дружить не буду! И вообще, девчонки не стоят того, чтобы с ними дружить.
– Ясно! Прошу дать мужское слово, что подобное больше не повторится. – Рыбалко подтянул к себе сына и заглянул ему в глаза. Тот отвел взгляд в сторону и нехотя сказал:
– Хорошо, папа. А если она снова будет драться?
– А если ты сбросишь на пол ее портфель?
Вовка засмеялся, довольный, что гроза миновала: дважды никто его наказывать за один и тот же проступок не будет. Можно смело показать матери дневник, если она вспомнит. Он торопливо убрал его в сумку, бросил ее за дверь и стал переобуваться в кеды.