Диверсанты (сборник) - стр. 36
– Уголовный розыск!
Швейцара словно подменили, царская осанка исчезла. Виктору показалось, что даже белая борода посерела, когда он отступил в сторону и распахнул дверь, заученно радостно улыбнулся и суетливо проворковал:
– Пожалуйста, проходите! Я вас не узнал! Вы же у нас бывали! Извините! Глаза подводят! Как же я вас не узнал?
– А мы у вас не бывали! – жестко процедил сквозь зубы капитан. – Это вы нас спутали с нашим товарищем. Вот он действительно у вас был частым гостем. Такой, низенький, – капитан отодвинул швейцара к стенке и поднес к его глазам фотографию Шкета. – Узнали? Он у вас часто бывал.
– Да, да, правильно! Как я оплошал! Все глаза! – засуетился швейцар. – Он наш частый гость! Всегда с красивыми женщинами приходил.
Рыбалко чуть не засмеялся, уж такого он вообще не ожидал от швейцара: Шкет с красивыми женщинами. «Врешь ты, старый лис, – подумал капитан. – Не видел ты его, а юлишь по другой причине. Запомнить Шкета – великая мудрость, когда тут проходят каждый день десятки элегантных и запоминающихся личностей…»
Капитан не стал выслушивать до конца швейцара и, кивнув Виктору, направился в зал, оставив стража в растерянности и недоумении. Тот так и не понял толком, что от него хотел этот сотрудник уголовного розыска. Человека на фотографии он наверняка никогда не видел, а может быть, и не заметил, хотя, как утверждает этот милиционер, он здесь часто бывал. Да мало ли их бывает? Надо всегда держаться железного правила: никого не помню и не видел, тогда и спать будет спокойнее. Он проводил глазами коренастую фигуру капитана и его высокого, спортивного вида спутника с модной прической и махнул рукой, стараясь забыть об этом неприятном эпизоде.
Рыбалко и Шмелев вошли в розовый полумрак зала и остановились.
– Чего это он, чуть в обморок не упал? – спросил Виктор.
– Знает кошка, чье мясо ест, – ответил Рыбалко. – У него бизнес начинается с наступлением темноты, а тут мы пришли.
– Какой бизнес? – не понял журналист.
– Элементарный! В тумбочке бутылки с выпивкой держит. Скоро спрос на выпивку поднимется, а взять будет негде. Вот этот жулик и будет драть за каждую бутылку целую шкуру, и будут платить. Люди сюда приехали не деньги считать, а их тратить. Насчет Шкета он все врет, ты и сам догадался. Он его никогда не видел, да и миновало уже дней сто пятьдесят – тут и профессионал может забыть.
Они подошли к стойке бара и сели на высокие табуреты, оглядывая батарею разноцветных и разнокалиберных бутылок, разместившихся в два ряда на полках с зеркальной стенкой. «Камю», «Мартель» и «Наполеон» занимали здесь почетное место в первом ряду. Дальше шли итальянский коньяк, югославский, бренди, ликеры и различные марочные вина – на все вкусы и всех знатоков.