Дива - стр. 22
– Все равно не доказано! – уперся попутчик. – Дракоши уверяют, лешего привели!
– Дак Борута щупал – лешачиха! Тварь она гулящая!
– Ладно тебе! Боруту если послушать!… Кто еще видал, что гулящая?
– А цё к мужикам только пристает?
– К кому приставала-то? К Эдику, что ли? Так к Эдику и мужики пристают.
– Деда Мороза совратила – терем покинул! Снегурку свою назначенную бросил. А она ведь уже с пузом была! Надеялась, замуж возьмет. Теперь к губернатору иск выставила, алименты платить. Потому как дед Мороз, лицо сказочное, не настоящее, по лесам скрывается, документов не имеет. А губернатор – избранное голосованием.
– Голосованием, значит тоже сказочное лицо!
– Но алименты пообещал не сказочные…
Эта житейская история как-то приземлила поэтичность образов, и попутчик перевел дух.
– Теперь нового деда Мороза привезли. – скушно сообщил он. – Нашли артиста еще здоровей. Такой лешак!… Этого в строгости держат, по договору, там все прописано. Снегурка ему положена разовая, привозная на праздник. И чтоб с дедом ни-ни! Отснегурила и уехала. Сам губернатор по конкурсу выбрал, чтоб детям нравилась, а не деду Морозу. Прежний-то, кроме назначенной, еще десяток местных снегурок держал. И в своем тереме морозил! Поморозит и бросит, разбаловался совсем мужик, развел бардак.
– Вот и наскочил на лешачиху! – подхватила его жена. – Сейчас весь дедморозовский штат поменялся. Правда, ребятишки новую снегурку за Бабу Ягу принимают…
– Страшная потому что. – вставил попутчик. – Настоящая нечистая сила. Зато никакого искушения деду.
– А то ведь до чего дошло! – Забывшись, воскликнула тетка. – Старая-то, снегурка, принародно чуть губернатора не совратила!
– Вот что ты несешь? – заругался муж. – Откуда там народ? Никто ничего не видал! А не видал, значит, и не было!
– Хочешь сказать, лешачиха к самому губернатору не приставала?! – брякнула тетка и опомнившись, прикрыла рот ладонью. – Прости, господи…
– Да к нему же приставала Дива Никитична!
– Это он приставал к Диве, дура ты!
Должно быть, оба проболтались в азарте, выдали пижменский секрет, но слово вылетело. Зарубин знал про вдову от Фефелова, но сделал вид, будто ничего о ней не слышал.
– Я что-то запутался. – сказал он. – Дива лешачиха, а Дива Никитична кто?
– Вдова председателя.
– У нас председатель колхоза был герой труда, Драконя.
– Дважды герой, Алфей Никитич, царство ему небесное…
Объяснили и как-то насуплено умолкли. Зарубин плеснул коньяка в стаканы, чтоб оживить разговор.
– Неужели к самому губернатору лешачиха приставала?
– С чего бы еще шум-то начался?…