Дитя ярости - стр. 14
– Знаешь ли ты, – сказала она притворно бодрым тоном, – что во время грозы отец отводит меня вниз, в комнату для слуг и дает мне настойку сонного корня? От нее я засыпаю, а он запирает меня и оставляет там одну.
– Да, – ответил Тал после паузы.
– Раньше я сопротивлялась. Он скручивал меня, бил по лицу, зажимал нос до тех пор, пока я не задыхалась и не открывала рот. Тогда он запихивал пузырек мне в рот и заставлял пить, я все выплевывала, но он продолжал вливать в меня настойку, нашептывая мне обо всем, что я когда-либо делала неправильно, и когда я уже не могла с ним бороться, я кричала о том, как сильно его ненавижу, и засыпала. Когда я просыпалась, грозы уже не было.
На этот раз пауза затянулась.
– Да, – тихо сказал Тал, наконец. – Это я тоже знаю.
– Он считает, что грозы могут пробудить мою силу. Они возбуждают мое воображение, так он говорит.
Тал покашлял, прочищая горло.
– Это моя вина.
– Я знаю.
– Но давать тебе снадобье придумал твой отец.
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
– И что, ты даже не пытался отговорить его от этого?
Он не ответил, выражение бесконечного терпения на его лице заставило ее вскипеть.
– Я больше не сопротивляюсь, – сказала она. – Я слышу раскаты грома и безропотно спускаюсь вниз, даже без его повеления. Какой же жалкой я стала.
– Риэль… – Тал вздохнул и покачал головой. – Все, что я могу тебе сказать, я уже говорил раньше.
Она подошла к нему, позволяя чувству одиночества, которое она обычно скрывала от него – от всех в мире, – смягчить выражение ее лица. Ну давай же, добрый магистр Белоуннон. Пожалей свою милую Риэль. Он сдался первым, отвернувшись от нее. Выражение, похожее на печаль, промелькнуло на его лице, он сжал челюсти. Отлично.
– Он позволил бы мне всю жизнь провести во сне, если бы только мог, – сказала она.
– Он любит тебя, Риэль. Он просто беспокоится о тебе.
Жар, вспыхнувший на кончиках пальцев Риэль, рос вместе с ее гневом.
На этот раз, охваченная неумолимой волной ярости, она позволила этому случиться. Она знала, что не должна этого делать, что эта вспышка только усложнит задуманный ею побег, но неожиданно для себя самой она не смогла заставить себя остановиться.
Он любит тебя, Риэль.
Отец, любящий свою дочь, не сделает ее пленницей.
Она схватила одну из свечей со стола Тала и с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как фитиль вспыхнул неровным непокорным пламенем, плевался искрами. Глядя на него, она представила себе, как захлестнувшая ее ярость, подобно реке, неудержимо выплескивающейся из своих берегов, питает пламя в ее руках. Это пламя росло – вот оно уже размером с перо… кинжал… меч. Затем вспыхнули все остальные свечи – лес огненных лезвий.