Дитя пустоши. Трилогия - стр. 29
Город был там, наполненный звуками, голосами. Запахи не могли просочиться сквозь толстые стены, но как открыть последний замок, чтобы убедиться и понять, что органы чувств служат мне по-прежнему?
После произошедшего с Нероном казалось, что машины следят за каждым шагом, что они могут направить меня по ложному пути, тем не менее, я попыталась открыть замок. Ни одна попытка не заставила проклятую дверь поддаться, мне пришлось вернуться, в надежде на то, что люди смогут вскрыть дверь. Кроме когтей и зубов, у меня ничего не было.
Конечно, хотелось всё сделать самой, но не в этот раз, говорила голосом матери судьба. Её голос, он преследовал, он был со мной с детства, и я не могла просто взять и закрыть уши, забыть, уничтожить всё, что было мне дорого. Я возвращалась, надеясь на то, что с Сиру всё в порядке, что, наконец, настал день, когда я смогу довериться людям. Не знаю почему, но мне хотелось этого, как хотелось и мира на истерзанной Земле.
Мы не ели несколько дней, и я подумала, что, если Сиру не сможет сдерживать инстинкты? Что, если он нападет на одного из них? Он не справится… Я начала спускаться быстрее, пока не увидела подопечного, который ждал меня у раскрытых дверей, как и сын Эльзы.
– Что там, ты нашла выход? – спросил меня Макс. Его речь показалась странной. Мне казалось, что звуки склеиваются в слоги, а затем из них выходят слова. Кто я, задавалась я снова вопросом, и что происходит? Почему просмотр записи того человека запустил во мне какой-то эволюционный процесс, где я стала начинать понимать человеческую речь?
– Дда, – ответила я, глядя на Сиру. – Ид-ёмм, ттаа-м ввыы-ход, го-ро-дд.
– Я поняла тебя.
Эльза возбуждённо окинула взглядом лабораторию и сообщила, что теперь пора выбираться из этого чёртова места.
Осторожно, по одному они решили выкарабкаться из шахты. Пётр в обнимку с Пугало поднялся первым, потом Эльза и Макс. Последними, по тросам, взобрались я и Сиру, который впервые сообщил, что голоден.
Только сейчас все заметили, как он вырос. Прошло около двенадцати часов, а мальчик стал выглядеть совсем как взрослая особь.
– Если я сейчас чего-нибудь не съем, то больше не смогу контролировать себя, – тихо сообщил он мне.
– Сиру, мы не станем есть людей, – ответила я, направляясь к ящикам, висевшим на стене. – Больше никогда не будем делать этого. Хочешь, я постараюсь найти еду тебе?
– Человеческую? – он скривил рот. – Не знаю, смогу ли я съесть что-то другое, – он сглотнул слюну, которая заполнила рот.
Эльза смотрела на наш диалог и, казалось, не понимала ни слова. Мне пришлось показать жестом, что Сиру голоден.