Дитя ненависти - стр. 57
– Стоп, – потребовал я. Пауза. – Это машина Андрея.
Вячеслав приблизил картинку, вглядываясь.
– В машине его не видно.
– Андрей ушёл от нас вчера вечером.
– Тогда нужна картинка с камер за вчерашний день, – следователь уже перешёл в видеоряд задним числом.
– Где-то около восьми вечера, – ввернул я.
Перемотка. Люди, снег, машины. Вереница мелькающих картинок.
– Вот он!
Фигура Андрюхи идёт к воротам дома. Вышел за периметр. Закурил. К нему подошёл кто-то. Снова он. Небольшой диалог и… Андрея заслонили, повалили в салон авто, пара резких движений Ягуара – и друг остался в тачке. Дверь салона закрыли, и авто двинулось прочь.
– Сразить майора? – Вячеслав метал молнии. – Этот сукин сын определённо что-то сделал. Нам лучше поторопиться. Если верить моему чутью, кому-то из них скоро крышка, – опер тут же взялся за телефон.
ОЛЬГА
Тахту застелила тряпками, что хранились в углу помещения, лелея надежду, что они не такие грязные. Повторно дала малышке жаропонижающее, поэтому Аня уже чуть живее играла с погремушками.
Андрей сошёл с лица. Бледность его кожи и сине-чёрные губы пугали меня всё больше и больше. Капли пота градом стекали по его лбу и щекам. Я пыталась отвлечь мужчину, каждый раз сменяя повязку.
– Тоха найдёт, – еле слышно просипел он. Андрей зачем-то пытался меня успокоить. – В моей тачке GPS-трекер, Оль… Полиция сразу же нас найдёт. А ты – умничка, – он вяло улыбнулся. – Догадалась дать ему подсказку.
Я слушала его, старалась мягко улыбаться, но в это время усердно молила Бога спасти нас… Спасти его.
Стальная дверь громыхнула, заставив метнуться к Ане и взять её на руки. Ягуар посмотрел на меня, потом на Андрея. Пнул мужчину по ноге, словно проверяя, издохла ли псина. Раненного перекосило от адской боли.
– Живой ещё, – протянул с сожалением.
– Ярослав, – не своим голосом произнесла я.
От этого имени он встрепенулся, словно ему засадили звонкую пощёчину.
– Прошу тебя, помоги ему. Не убивай!
– Тебе что тут, благотворительность? – его лицо скривилось.
– Ярослав, ради Ани… Я умоляю тебя, ради твоей дочери, – губы задрожали то ли от страха, то ли от гнева.
Капельки слёз замерли в глазах, но ненависть к этому человеку была сильнее всех чувств.
– Не неси чушь, – он усмехнулся и потянул руки к ребёнку. – Дай мне дочь.
Нервы окончательно расшатались, и я с силой оттолкнула его, зашипев:
– Дочь?!
Перехватила ребёнка за шкирку, держа, как котёнка.
– Она – ублюдок, твой ублюдок… А родила я её, чтобы потом убить. Слышишь, мерзавец? Как ты! Помнишь? Убить твоего ребёнка за то, что ты позволил убить моего. Но я этого не сделала, – мне дико захотелось швырнуть в него Аню, как какую-то куклу. – Я сохранила ей жизнь, сволочь. Выходит, для тебя, скотина! Чтобы ты полюбовался на своего выродка! И ты теперь говоришь о благотворительности?! Чтоб ты сдох, мразь!