Дитя ненависти - стр. 32
Резко обернулся назад на дорогу, на хвосте никаких подозрительных машин. Лесополоса вдоль дорожной ленты мирно и одиноко двигалась вдаль. Как всегда, попросил водителя высадить меня, не доезжая до поселка. Получив вознаграждение, таксист уехал, а я врос в мелкий гравий, перегруженный жутким предчувствием.
Осень вовсю уже окрасила деревья багряно-рыжей листвой. В селе пахло яблоками-дичка и затопленными банями. Ровно год назад мы вынуждено ступили на эту землю, где я сумел обрести любимую женщину и малышку Аню, но для Оли это ещё одно место мучений и отчуждения.
Несколько минут следил за горизонтом, куда уходила дорожная полоса, словно чуя приезд своего врага. Никого. Ветер гулял в волосах, донося влажный дождливый воздух.
Наконец двинулся с места, но не домой, а к соседке, бабе Нюре. Начинаю сходить с ума? Непонятное чувство зиждилось под корой головного мозга. Может, потому что впервые за всё это время встретился с прошлым? Впервые расширил нашу обособленность? Помог бабе Нюре натаскать воды в бочки, затопил баню и принёс дрова в дом. На чай оставаться не стал.
Сердце болело за малышку, и, как оказалось, не просто так. Крик из глубины дома чуть не вынес вон душу. Оля, детская, истошный плач Ани и самое ужасное – кухонный нож на полу. Мать ребёнка убежала, а я подскочил к малышке. Ужаснулся от вида крови на пелёнках и распашонке. Как она могла?! Наспех осмотрев, понял, что это только небольшой порез на ручке, и Аня, дёргаясь, размазала кровь по себе и кроватке. Взял на руки, ласково успокаивая. Обработал ранку, расцеловал пухлые щёчки, напевно разговаривал с ней, пока малышка наконец не успокоилась.
Оля вернулась лишь затемно. Я давно был в курсе, где она переживает свои приступы и больше не ходил за ней, не искал, давая девушке возможность побыть одной. Лес и правда то место, где можно отдать природе свою боль, злость, ненависть, а взамен получить упокоение, гул в ушах и состояние лёгкого транса от переизбытка кислорода.
Накормленная и выкупанная Аня уже сладко сопела, а я разогрел ужин. Оля по ходу вознамерилась без лишних слов скрыться от меня в спальне, но мой грозный голос заставил её замереть в проходе.
– Сядь, – велел девушке и выставил на стол бутылку коньяка.
Ольга знала, что появление этого напитка на столе означало серьёзный разговор.
– Нет, – прохрипела в ответ, но продолжила стоять, как вкопанная.
– Я сказал – сядь, – процедил сурово. – Речь не о твоих бесполезных попытках расправиться с Аней. Хотела бы, давно бы уже это сделала.
Смотрит дикой кошкой, исподлобья. Я тяжело вздохнул и, усевшись за стол, разлил по кружкам алкоголь. Сделал первый большой глоток, усмиряя бурю внутри себя.