Дитя неба и земли - стр. 11
Пока он смотрел по сторонам, слуги управились. Первый из вошедших, похожий на старшего среди явившихся, вопросительно позвал:
– Господин? Купайтесь, пожалуйста. Что-нибудь пожелаете?
Человек вызывал у молодого наследника интерес своей необычной внешностью – небольшого роста, худощавый, с большим носом и разумными грустными глазами. Его голова имела угловатую форму, с выдающейся гладковыбритой челюстью. Череп покрывали светлые жидкие волосы, длинная чёлка тянулась к глазам. В таком теле не могло быть большой силы, но он с готовностью брался за тяжёлую работу.
– Благодарю вас, – только и сказал Килин.
Человек улыбнулся. Выражение выглядело сердечным и искренним.
– Как вас зовут?
Слуга, вопросительно подняв на лоб светлые брови, ткнул самого себя в грудь большим пальцем.
Килин улыбнуся и кивнул.
– Кельвин, господин.
– Меня пока зовут Килин. Надеюсь, скоро я смогу сообщить вам имя, которое даст мне отец.
По бросающимся в намётанные глаза приметам Кельвин был из тех незаменимых слуг, без которых на кухне невозможно приступить к готовке, псы изнывают на псарне, выходит из берегов отхожее место, хозяин не может встретить гостей-кнехтов, а хозяйка окончательно теряет шпильку с драгоценным камнем.
– О, – протянул невысокий человек, – надеюсь, услышать от вас в скором времени.
Молодой наследник глубоко кивнул, превращая жест в почти поклон.
Слуга улыбнулся тонкими губами:
– А теперь, господин Килин, пожалуйста, принимайте ванну. Будет жаль, если вода остынет. Я спущусь, чтобы принести ещё…
Слуга поклонился и сутуло отступил к дверям, замыкая их за собой. Птахи стекли обратно на сидение, из недавних существ со стержнем обращаясь в жидкость. Обе не шевельнулись освободить территорию для купания уже сформированного мужчины. Килин разделся, не обращая на них внимания. У птах всегда были дела поинтереснее, чем пялиться на голых.
– Ассимилируйся, – заковыристо подбодрила беловолосая.
Женщины приникли друг к другу, чтобы отдохнуть, но тут же подкинулись, стоило Кельвину стукнуться в дверь наполненным бидоном.
– Вот ещё, господин Килин… Отдыхайте…
Кельвин плавно подцепил бидон и спустил в купель половину, от которой два лица обдало паром.
– Уф! – выдохнул наследник Лорда.
– Оставлю здесь… Если захотите сделать горячее, в этой ёмкости она ещё долго будет остывать.
– А что потом с водой? – заинтересовался сын Лорда.
– Спустим завтра утром, не будем вас беспокоить. Видите затычку в борте?
– О, спасибо большое, – приветливо отозвался Килин.
Слуга с поклоном удалился, женщины-птахи стекли обратно на кресло, уютно созерцая с подушек своего юного подопечного, расположившегося в купели, от которой густо поднимался пар. Водная дисперсия лёгкой блестящей плёнкой оседала на длинной шее и крепких плечах. Купелей на небесах не было, как и древесины. Килин иногда купался в горных источниках. Воспитатель и посетители редко составляли ему компанию, с безопасного расстояния морщась на его детский энтузиазм, будто он насильно затаскивал их в мокрый холод, сочащийся из недр земли.