Дитя магии - стр. 45

У края поляны я села на пятки и заговорила на древневерийском. И не мэтр Корица поучаствовал в моём образовании, нет, а последний из верийцев – из древнейшего племени волков, умеющих принимать человечий облик. Теперь в живых остался единственный представитель племени. Тот самый, что накануне моего побега раненым волком выл от боли, когда я промывала и перевязывала чёрную дымящуюся рану на его боку. Теперь-то я понимаю, кто его так ранил, ведь холодным оружием верийца не зацепить. И остаётся лишь гадать, что тёмные маги делали в моём лесу, у Дуба-прародителя.

Огромный чёрный волк вышел из леса и сел напротив меня. Я без страха посмотрела в прищуренные жёлтые глаза:

– Зачем вы здесь?

Волк выразительно склонил голову набок. Огонь.

– Не беспокойтесь, – я улыбнулась. – Я присмотрю и за огнём, и за лесом. Обещаю.

Волк кивнул и исчез в кустах, а я вернулась к костру. Вэл оценил быстро погасшие огоньки злых глаз и уставился на меня с плохо скрываемым изумлением:

– Откуда в тебе этот дар?

Я отвела глаза и промолчала. Не твоё дело.

– Ты видела Белого волка, – констатировал Вэл. – Ведь видела же?

– Умеешь хранить чужие тайны? – мрачно спросила я.

Он заинтересованно кивнул.

– А почему думаешь, что я не умею?

Вэл понял. Недовольно нахмурился, но отстал. Молча взял куртку и лёг спать, повернувшись ко мне спиной. А я потёрла ноющий от голода живот и изловила ифрилов кувшин.

– Чего надо? – из носика вылезла остроухая голова в сползшем колпаке.

– Есть хочу.

– Есть? – завозмущался лентяй. – Какая еда посреди ночи?

– Тебе легко говорить, ты вообще без неё обходишься, – огрызнулась я.

Иф поворчал, но послушно исчез, вернувшись из своего ниоткуда с хлебом, сыром и кувшином холодного молока.

– От Эльды, – хмуро пояснил он. – Она подозревала, что ты исчезнешь без предупреждения.

– Кстати, Лекс, – тихо заметил со своего лежака Вэл. – На будущее. Не стоит открыто показывать знак дружбы с Белым волком.

Я инстинктивно схватилась за шрам, ощутив лёгкое покалывание на внутренней стороне предплечья. Рассмотрел-таки… Дар давней дружбы – шрам, оставшийся от укуса мощных волчьих клыков, – всегда начинал мерцать серебром поутру – в то время, когда он и был получен. И именно благодаря этому знаку сегодня ночью волки нас охраняют. Да и не только сегодня.

– О, так ты с ним подружилась? – проявил заинтересованность и охранитель. И, прежде чем я успела его остановить, протрещал: – А я думал, он тебя растерзает на месте! Ты же малюткой была, себя не понимала, леса не слышала! Потрясающе, что он обучил тебя лесные голоса слышать! У них же нет привычки дружить с людьми, это же опасно!