Дитя магии - стр. 31

Я с интересом внимала. Так-так… А папа сказал, что тьма во мне есть… но вряд ли меня почуяли. Я и колдовать-то не умею. Но спросить о себе… побоялась. Опять. Что мне тогда делать здесь, в этом «светлом» мире?..

– А сейчас община двуликих прогнила насквозь, – ифрил скривился. – Больше наживой увлечены. Привыкли к безнаказанности. На влиятельных волшебников из древних родов без веских доказательств, понятно, и не тявкнут. Мы свои знания храним, а они растеряли многое, – и охранитель фыркнул презрительно: – Даже этого недоучку в твоей постели по «хвосту» не смогли найти!

Я покраснела:

– Не отвлекайся! А не то я вспомню, кто этого недоучку ко мне в постель привёл! И разозлюсь!

– Да я вроде всё объяснил, – с ухмылкой отозвался охранитель. – У тёмных есть свои земли, и здесь им появляться запрещено, но находятся те, кому интересно мир посмотреть. А ещё больше тех, кому руки дороги, но всё же тянет освоить запретное. Здешние же маги древних родов исповедуют свет, берегут мир и олицетворяют жизнь, как и завещали нам мудрые звёзды.

И я, устало топая вперёд, вспомнила о рассказе бабушки и детях Двойных звёзд. Если волшебники хранят мир и жизнь, то дети магии, получается, хранят самих волшебников, чтобы они могли исполнять завещанное? Вопрос. Вернее, несколько. А как их хранить? От чего защищать? Неужели в мире таится то, что сильнее магии и страшнее смерти?

Ой, нехорошо мне от таких выводов… И дитём магии быть не хочется вообще.

Никогда прежде я не чувствовала такого унижения… Проклятые местные жители, похоже, совершенно ничего не знали о приличиях. Да, я наивно полагала, что путникам должно предлагать гостеприимство, но как же я ошибалась! Стоило мне войти в город и прошагать пару кварталов, как я почувствовала себя с ног до головы облитой грязью.

Почти хорошее утреннее настроение, подпитанное упрямством и жаждой мести, к вечеру испарилось, и теперь я чувствовала лишь тупую усталость после бессонной ночи и зверский голод. Нет, один раз ифрил уговорил меня подремать в лопухах, но разве отдохнешь нормально на голой земле – без лесной тени, на колючей траве и под припекающим солнцем? В общем, остановка была короткой. Правда, за это время охранитель набрёл на небольшой хутор и увёл у его хозяйки кусок сыра, хлеб и кувшин молока. Жить после обеда захотелось, но ненадолго.

Стоило нам продолжить путь, как разразилась гроза, и к городу я приползла промокшая, грязная и злая.

Естественно, стражи, охраняющие городские ворота, приняли меня за бродяжку и сначала не хотели впускать. Пришлось применить хитрость и пару серебрушек (из пяти выданных бабушкой), и меня с неохотой, но пропустили, указав дорогу и рассмеявшись мне в спину. И теперь я устало брела по узкой улочке в поисках постоялого двора под названием «Серебряный ручей», а на меня таращились все кому не лень, хихикая и перешёптываясь вслед.