Дитя Ириса. Истоки - стр. 9
Глава 3
Споткнувшись о камень, я упала, распластавшись на горячем песке. Снова. Ноги стёрлись в кровь, и единственное, о чём я могла мечтать – это глоток воды. Замерев, прикрыла глаза, пытаясь перебороть головокружение. Вода, набранная в небольшую фляжку, положенную Арзулом, закончилась ещё вчера; пищевые таблетки и того раньше.
Яркое жгучее солнце стояло высоко над головой. Казалось, я высохла изнутри: глаза распухли от песчаных ветров; кожа на лице и руках давно потрескалась и покрылась волдырями, похожими на чешуйки бунии – так плотно они покрывали тело. Я не знала, что лучше – идти босиком, обжигая пятки раскалённым песком, или продолжать путь в ботинках, несмотря на кровавые мозоли и набившийся внутрь песок.
Всего пару недель назад я считала, что смогу всё. Освобожу сестру, сдвину горы, закрыв Фильтр навсегда, и заставлю расти деревья там, где захочется. Но сейчас я лежала ничком на горячем бесконечном песчаном море, ноги кровоточили, а горло сжималось в безмолвном крике. Я бы рассмеялась, если бы хватило сил. Глупая Оливия, решившая, что сможет выжить в пустыне, валяется в лохмотьях, умирая от жажды.
Чудо, что я умудрилась до сих пор остаться в живых. Каждый раз, когда казалось, что завтра не наступит, я продолжала идти на чистом упрямстве и оказывалась у невысоких растрескавшихся камней, будто нарочно расставленных вдоль пути. Они были похожи на камни из моих видений: такие же плоские и чёрные. Но время их потрепало – когда-то гладкие, они были испещрены рытвинами и занесены песком почти до середины. Их тени не хватало для того, чтобы полностью укрыться от солнца, но это было лучше, чем ничего – хоть какой-то отдых для моего разбитого тела.
У основания камней росли небольшие кусты с колючими ветками. Я смотрела на них и вспоминала крыжовник на вершине скалы. Пальцами разрывала глиняную корку и обсасывала корни, в которых влаги едва хватало, чтобы не умереть от обезвоживания. Я пыталась грызть и жевать высушенные прутики, давясь и кашляя. Только благодаря этим кустарникам, наверное, и смогла выжить.
Я открыла глаза, вырываясь из омута воспоминаний. Горло горело, ноги и руки почти не чувствовались, а повязка из рубашки, которой я обмотала лицо, растрепалась. Я ненавидела это солнце, пытавшееся сжечь меня заживо. Мечтала о глотке воды, вспоминая озеро Драгойнары. Одна лишь мысль о том, как прекрасно плыть, рассекая гребками тёплые волны, вызывала дрожь во всём теле. Если дотяну до заката, может быть, смогу проползти ещё немного.
Ночь в пустыне, в отличие от дня, была очень холодной. Приходилось надевать на себя весь жалкий запас одежды, и всё равно я дрожала. Временами казалось, что вместо воздуха я выдыхаю пар. Пальцы на руках коченели, приходилось обнимать себя под курткой, чтобы хоть немного их отогреть. Что лучше, изжариться на солнце, или замёрзнуть под обломками луны, которая взирает с небес, словно насмехаясь над моей беспомощностью?