Дитя Ириса. Истоки - стр. 34
Старуха старейшина отвернулась, а Модена указала мужчинам на выход. Не на тот, через который пришли мы. Справа от дерева спряталась почти не заметная ниша, и целители скрылись в ней, а я осталась. Модена отошла от меня на пару шагов, а старуха, наоборот, приблизилась.
– Ты привела её, – проскрипела она дребезжащим голосом. А ведь минуту назад казалась такой бодрой.
– Да, как ты и просила. Мне уйти?
– Можешь остаться, это ведь и твоя история, – устало махнула рукой старейшина. – Итак, ты говоришь, что тебя зовут Оливия?
– Да, это моё имя, – она позвала меня, чтобы спросить об имени? Рёбра болели, руки дрожали, а ноги еле держали. Но вот я стою в таинственном Храме Сильвы и говорю о том, как меня зовут. Чокнутая старуха!
– Ты не дитя Ириса. Как тебя назвала мать при рождении? – упрямо переспросила женщина.
– Оливейя, она назвала меня Оливейя, – неожиданно для себя ответила я. Мне казалось, я забыла прошлую жизнь, но воспоминания всё равно причиняли боль. Наверное, это из-за Упхетта – он напомнил о том, что не нужно было вспоминать.
– Хм… тогда всё верно, – старуха покачала головой, а потом уселась на корень дерева, согнав бабочек, которые тут же приземлились на ветке.
– Верно что? Что я правильно назвала своё имя? – я начинала злиться. Сначала поединок, потом Зунейн с Ингрэмом, недвусмысленные намёки, ненормальные целители и теперь старуха.
– Да. Имя. Знаешь ли ты, что это за дерево? – старуха смотрела прямо на меня, хотя я точно знала, что она меня не видит.
– Откуда мне знать? – резко спросила я, поворачиваясь к Модене. Я надеялась, что она объяснит, что здесь происходит, но женщина молчала.
– Значит, ты не чувствуешь его силу? – старуха будто знала, кем я была. Мне стало страшно. – Скажи, его сердце ещё бьётся?
– Понятия не имею, о чём вы говорите, – прошептала я, содрогнувшись – почему-то вдруг стало холодно. Я потёрла предплечья, пытаясь согреться, но это движение отозвалось болью и в рёбрах. Вздохнув, я опустила руки.
– Это священное Древо Сильва. Только Страж, обладающий силой, может вернуть его к жизни. Я ждала, когда ты придёшь, Оливейя, но ты слаба, – старуха нахмурилась и причмокнула губами.
– Что значит, вы меня ждали? Откуда вы могли знать, что я сюда приду? – приглушённо спросила я, ощущая, как волосы на затылке становятся дыбом. Вряд ли это от грозы.
– Как ты думаешь, сколько мне лет? – старуха уставилась на меня белыми зрачками, и на секунду мне почудилось, что она пытается проникнуть в мой разум, как это делал Араисон.
– Понятия не имею, лет сто? Судя по тому, что вы еле живая, может и больше, – мне стало страшно. Очень страшно. Но я отвечала дерзко, будто специально напрашиваясь на грубость. Совсем как раньше. Я думала, что переросла это.