Диспансеризация у Дона Скелетона. Школьные байки - стр. 1
© Минаева Е. С., текст., 2024
© Ващинская Е. А., илл., 2024
© ООО «Издательство АCТ», 2024
Призрак Чайковского
– Сочинить письменно в тетради мелодию без нот, но так, чтобы она у меня в голове заиграла, – сказала учительница по музыке. – А кто задание не выполнит или схалтурит – «два» поставлю.
Все стали в тетрадях что-то записывать, а Сёма сидит и понять не может, как можно музыку без нот записать. Повернулся к Евстигнееву, а тот выводит: «Тру-ля-ля-тру-ля-ля».
– Вот голова этот Евстигнеев, – решил Сёма и тоже стал в этом направлении думать.
Только хотел «труляляшки» записать, как дверь в кабинет открылась и вошёл в класс призрак Чайковского. Сёма его сразу узнал, вон его портрет на самом видном месте висит.
– Кто это на урок опаздывает? – кричит музычка.
– Это я, Петя.
– Садись, Петя. «Два» тебе. Бери тетрадь и сочиняй мелодию. Но только без нот. А то ещё одну двойку получишь.
Чайковский удивился, сел за парту рядом с Сёмой. А тетради-то и нету никакой у Чайковского. Откуда у призраков тетради? Сёма поделился с Чайковским листочком и ручкой, композитор Сёму поблагодарил и стал что-то быстро-быстро записывать. А музычка подходит к их парте, выхватывает листочек у Чайковского и говорит грозным голосом:
– Это ещё что такое? За ведение тетради ещё одна двойка. Всё это неаттестацией пахнет.
– Это экосез[1], – Чайковский отвечает, а сам засмущался и от смущения ручкой щёлкает «щёлк-щёлк», «неаттестации» испугался. Он и слово такое впервые услышал, как тут не испугаться.
– Какой ещё экосез? Я же просила без нот музыку записывать, а то понапишете всего, а мне потом разбирай, где тут «си», где тут «ми». А я сама малую октаву не выучила, – музычка Чайковского отчитывает. – Почему ни тембра нет, ни характера, а всё какие-то ноты непонятные?
Ребята радуются, что не их спросили, а Чайковского, а то пришлось бы объяснять, что у них за «тру-ля-ля» в тетради.
– Ишь ты! Музыку ей без нот подавай, – возмутился Чайковский и музычке фигу показал.
Музычка долго раздумывать не стала, влепила ещё и за поведение двойку Чайковскому и выгнала его из кабинета.
А директор выговор музычке сделал и премии лишил, потому что с призраком Чайковского два месяца договаривался о встрече, еле у других школ отбил в Управлении по установлению связей с потусторонним миром, а музычка взяла и выгнала, не разобравшись.
Музычка от обиды даже физруку жаловалась. Физрук отнёсся с пониманием, сам чемпиону Москвы по борьбе тройку в четверти по физкультуре выставил.
Заколдованное место
Один кабинет в школе был очень хороший: просторный, на стенах портреты Толстого и Менделеева, в шкафу дидактические материалы, которыми сто лет никто не пользовался, а на подоконниках цветы в горшках. Хотя цветы по всей школе запретили, чтобы пыль не собирать. Вот только одно место в этом классе было заколдованное. Кого на это место посадят, у того сразу двойка по поведению. Хоть стой, хоть падай.
Посадили Сёму на это место. Сёма на уроках всё время баловался. Учительница объясняет новую тему, а Сёма с последней парты хихикает и стулом скрипит. Не до уроков ему.
Учительница Сёме плохую оценку поставила и пересадила на первую парту перед учительским столом. А на место Сёмы Полину посадила. И дальше урок рассказывает.
А скрип не прекращается.
Отругала учительница Сёму пуще прежнего, хотела даже замечание в дневник написать, а Сёма учительнице и говорит:
– Не скрипел я!!! Это Полина скрипит, она с Аделиной из среднего ряда записками перекидывается, а мне даже не дают прочитать, что там в этих записках.
Пришлось учительнице теперь Полину пересаживать. А место перед учительским столом уже Сёмой занято. Пересадила учительница Полину в средний ряд на вторую парту – на место Коли-отличника. А Колю – на последнюю парту.
Пока пересаживались, Сёма успел Полинину записку перехватить, у Коли-отличника телефон зазвонил, а Аделина Сёме кулак показала. Кулак как кулак, только Сёма сразу понял, что если записку не вернуть – получит на орехи. И стало Сёме не по себе, потому что Аделина дзю-до занималась и знала болевые приёмы.