Дипломатический агент - стр. 15
– Про-шу простить, господин подполковник, ошибка зрения! А-аднака, господин подполковник, я требую са-тис-фак-ции.
– Офицер у солдата? – поднял брови Яновский. – Стыдитесь, друг мой. В чем хоть причина?
– Я хотел купить у… – начал Иван, но Фырин перебил его.
– Он хотел купить у меня перса моего. Дай поцелую, орда, – обернулся он к мальчику. – Мало вы нас в ярме держали, чингисханы проклятые!
Яновский рассмеялся. Иван впервые слышал такой веселый смех у подполковника.
– Я бы на вашем месте продал, – перестав смеяться, сказал Яновский. – Право же, нам, грешникам, это зачтется.
Подполковник знал слабое место Фырина: ротный любил каяться, жаловаться на жизнь, на грехи. Есть такой сорт людей, которым это доставляет наслаждение.
– А зачтется? – усомнился Фырин.
– Наверняка, – успокоил его Яновский.
– Ну, тогда продам. Прощай, душа моя, киргиз! – пропел ротный и, откозыряв подполковнику, пошел по улице, спотыкаясь все время о комья грязи.
– Благодарю вас, Александр Андреевич, – сказал Иван, – очень благодарю.
Яновский задумчиво посмотрел на Ивана. Спросил:
– Зачем он вам, право? Денег у вас и так мало…
Мальчонка глазел на Ивана и всхлипывал прерывисто.
– А я отпущу его в степи.
– Сейчас поздно. Караваны ушли. Вы знаете, когда ходят караваны на Восток?
– Нет.
– Приходите ко мне, я поясню вам. А мальчонку вам придется у себя держать. – Яновский посмотрел на Ивана ласково. – И то польза. Языку персиянскому выучитесь. А там видно будет. Может, пригодится когда… Ну идите, пора уж. Прощайте.
– Как тебя зовут? – спросил Иван мальчика.
– Садек.
– Пойдем ко мне, Садек, – сказал Иван и впервые почувствовал себя человеком, отвечающим за жизнь другого человека. Вернее, даже человечка. Маленького, испуганного, с раскосыми, удивительно добрыми и нежными глазами.
Однажды Садек разбудил Ивана в предрассветные сумерки, когда в небе еще тлели звезды и небо казалось то черным, плотным, то серым, прозрачным.
– Скорей, скорей! – торопил Садек, помогая Виткевичу одеваться. – Скорей вставай, караван пришел, у ворот стал, до утра стоять будет, ух, как интересно!
Глаза мальчика горели, и даже под коричневым загаром было видно, как у него на скулах выступили красные пятна.
Виткевич любил смотреть на караваны, которые проходили мимо Орска. Ни разу еще караван не останавливался кочевьем около крепости: все торговцы бухарские проходили мимо Орска, направляясь прямо к Оренбургу, в караван-сарай. Однажды около крепости стали несколько погонщиков с пятью верблюдами из-за того, что основной караван прошел, а у них проводника, знавшего кратчайший путь к Оренбургу, не было. Ночью погонщики идти не решились и поэтому остались около крепости. Но тогда Иван не знал ни одного киргизского или таджикского слова. Да и Ласточкин не сводил с него глаз.