Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов - стр. 59

Помня о славных традициях своего престола и о длинной череде архиепископов, сменявших друг друга, начиная со святого Августина, чьим преемником он стал, Томас Бекет ответил, что он и его братья епископы готовы поклясться в соблюдении древних обычаев, «если это не нанесет ущерба духовенству».

Этой оговоркой Томас хотел подчеркнуть, что ни один обычай, за который ратовал Генрих II, не должен противоречить совести и обязанностям епископов, а также их обязательствам перед церковью. Ведь не все обычаи деда Генриха были разумными. Перенеся внимание с конкретных нарушений закона на то, что он называл древними обычаями, Генрих II заставил епископов сделать особую оговорку, чтобы защитить себя от произвола. Иначе король мог сделать так, что епископы будут получать кольцо и посох, символы их власти, из его рук; он мог запретить им покидать Англию, когда папа призывает их на совет; он мог по своему желанию назначать на церковные должности нужных ему людей; он мог оставлять епископские кафедры вакантными столько времени, сколько ему захочется, и забирать себе все доходы епархии, как поступил Генрих I, при котором кентерберийский престол после смерти Ансельма пустовал целых пять лет; он мог заставить кафедральные капитулы покупать у него право на выборы епископов, как сделал Стефан, заставив Лондонский капитул пообещать ему 500 фунтов за право выбора епископа; и он мог начать продажу церковных должностей.

Все это делалось предшественниками Генриха II, и епископы опасались, что именно это он и называл «старинными обычаями», в соблюдении которых требовал от них клятвы. Короче говоря, безусловное одобрение формулировки «соблюдения древних обычаев» могло сделать духовенство полностью зависимым от короля и его капризов.

Генрих II пришел в ярость и потребовал, чтобы все епископы по очереди самолично поклялись ему в том, что будут соблюдать древние обычаи, и все епископы по очереди ответили, что дадут клятву соблюдать те обычаи, «которые не нанесут ущерба духовенству». Лишь один Хиларий Чичестерский, желая ублажить короля, поклялся, что будет соблюдать древние обычаи «с доброй верой».

Однако король не оценил подхалимского поступка епископа Хилария и с презрением отвернулся от него. Глядя на Томаса и других прелатов, он повелел, чтобы они принесли ему клятву безо всяких оговорок.

Архиепископ ответил, что он уже поклялся в верности королю «своей жизнью, всеми своими членами и земной честью» и что слова «земная честь» включают в себя все обычаи королевства. Ни одна клятва, которую он мог бы принести сейчас, не будет такой всеобъемлющей, как эта.