Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов - стр. 36

. Три года Томас занимался скучнейшей работой счетовода и жил в купеческой среде, откуда, казалось, ему вовек не вырваться. В затхлой атмосфере счетного дома Ришер л’Эгл и его яркая жизнь казались юноше несбыточным сном. Хотя его отец и родственник были в Лондоне уважаемыми людьми, между ними и тем миром, где вращался Ришер, существовала непроходимая пропасть. Англо-нормандцы были ужасными снобами. «Если рыцарь или какой-нибудь другой свободный человек вдруг опустится с высоты своего положения до торговли и займется подсчетом монет (не дай бог!)…» – писал в порыве снобизма казначей Англии Ричард, напрочь позабыв, что сам он был рожден вне брака. От прозябания в неизвестности Томаса спас архиепископ Кентерберийский Теобальд. Отец Томаса и Теобальд были земляками, поскольку оба родились в Нормандии. Какой-то человек, хорошо знавший их обоих, привлек внимание архиепископа к талантливому молодому человеку, погруженному в финансовые отчеты. Теобальд забрал Томаса в свой дом, где обитала самая одаренная группа ученых в Англии. Архиепископ первым ввел в стране изучение римского гражданского права, и его дом представлял собой университет в миниатюре, где Томас под руководством самых лучших учителей взялся за освоение этого права. Благодаря своему острому и быстрому уму и неотразимому обаянию он сумел быстро выделиться даже в таком блестящем обществе.

Томас подвергался постоянным издевательствам со стороны Роджера Понт-л’Эвека, честолюбивого и завистливого священника, происходившего из рыцарской нормандской семьи. Если верить письму, которое, как полагают, принадлежит перу Джона Солсберийского, Роджер имел весьма сомнительные наклонности. В послании архиепископу Вильяму Санскому от 1171 года Джон в мельчайших подробностях напоминает ему о случае, произошедшем в ту пору, когда Вильям приезжал в Англию навестить своего дядю Генриха, епископа Винчестерского. Джон Солсберийский, который никогда не занимался собиранием сплетен, описывает, как Роджер соблазнил красивого юношу по имени Уолтер, а когда тот разоблачил его, подкупил судей и добился приговора, по которому Уолтера ослепили и повесили. Судя по письму, вся эта история была хорошо известна Вильяму. «Мы ничего не придумали, – пишет Джон, – мы просто хотим освежить Вашу память… Эту грустную историю, к великому позору и несчастью церкви, вспоминают даже в наши дни»[67]. Р. Л. Пул считает, что это письмо приписывают Джону Солсберийскому по ошибке и что абзац, посвященный Роджеру, был вставлен позже.

Роджер насмехался над низким происхождением и буржуазными привычками Томаса. Дважды по его наветам Бекета прогоняли с епископской службы. Биографы Томаса приписывают это исключительно злобе и зависти Роджера, но Теобальд был слишком умным и опытным человеком, чтобы идти на поводу у одного из своих служителей. Вполне возможно, что он понимал, что Томас, несмотря на весь свой ум и обаяние, по своему темпераменту и характеру вряд ли годится в священники. Всякий раз, когда его изгоняли, он находил приют у брата Теобальда, Уолтера, архидиакона Кентерберийского, и оба раза Уолтер убеждал брата взять юношу обратно и вернуть ему свою милость. Когда Уолтера в 1148 году избрали епископом Рочестерским, Роджер Понт-л’Эвек занял его пост архидиакона.