Дикторат - стр. 27

Я была настолько ошеломлена открытием, что со-всем забыла о необходимости притворяться и приподнялась на жесткой кушетке, раскрыв рот.

Мутант поднял глаза и улыбнулся по-доброму, а у меня защемило сердце.

– О! Гляди, Эд, твоя зажигалка очнулась.

Эдэр посмотрел на меня мрачно.

– Как ты себя чувствуешь? – дружелюбно спросил мутант.

Я прокашлялась и пересохшими губами выдавила:

– Нормально…

– Я – Тим. А тебя как зовут? – совершенно по-человечески подмигнул мутант.

Пораженная, я молчала.

– Лиссандра ее зовут, черти ее раздери, – буркнул гигант, не дождавшись, когда ко мне вернется дар речи.

Мутант пошел ко мне. И казалось невероятным, что он идет нормально, а не ползет и не переваливается, как страшное чудище. Парень улыбался, и, пожалуй, это была самая приятная и открытая улыбка на свете. Ощущение приязни смешалось с отвращением, ведь у меня перед глазами все еще стояли противные щупальца, которые он прятал за спиной. А что если мутант решит меня ими коснуться? Не-е-ет, только не это!

Наверное, мое лицо вытянулось или скривилось, потому что Эдэр встал и угрожающе произнес:

– И чтоб не рыпалась больше! Хватит с меня фокусов! Показывать их будешь на суде Совета. Они хорошо знают, что делать с мутантами: скормят дикобарсам к общей радости.

– Я не мутант, – пробормотала я, вжимаясь в стену за кушеткой. – Я – помеченная духами. Это он. Вот он… мутант.

Тим горько усмехнулся:

– Какая разница, как тебя называть: помеченной или мутирующей? Ты не такая, как все, Лиссандра. Не нормальная. Твое умение вырабатывать энергию не более естественно, чем щупальца, с которыми я родился. Людей пугает то, чего они не понимают. А если люди боятся, они будут с тобой жестокими. Так что мы с тобой в одной повозке. Ты и сама это понимаешь, верно?

Поразмыслив немного, я кивнула и перевела взгляд на Эдэра:

– Но зачем вам это? Почему вы?..

– Потому что, – отрезал тот. – Есть, пить хочешь?

«Так едят с голодного края», – думал Эдэр, глядя на степницу. Девчонка жадно вгрызалась в куриную ножку, с дрожью хваталась то за пересушенную лепешку, то за косицу белого сыра, то за пахнущие чесноком прозрачные кусочки подтаявшего сала с мясными прожилками. Она с нескрываемым вожделением уминала тонкие огурцы, стрелки зеленого лука, желтые кабаковки – в общем, все, что гостеприимно выставил на стол Тим. Лиссандра сидела на лавке, поджав под себя ноги. Ее глаза блестели и съедали то, до чего пока не успевали дотянуться руки. Обычный ужин для глосса был для степницы жуткой роскошью. Впрочем, с подозрительностью дикарки девчонка отказалась от консервированной кукурузы.