Диктатор - стр. 68
– Я командир корпуса, объединившего две дивизии, преданные верховным командованием, и собственной кровью, собственным мужеством проложившие себе обратную дорогу на родину.
– Самозванец вы, а не командир! Сами себя назначили! Никогда вам не бывать ни генералом, ни комкором!
Что разговор с руководством непокорного корпуса будет несладким, Маруцзян догадывался. Но что Гамов сразу начнет с обвинений, а маршал безобразно взорвется, судя по всему, не подозревал. И сразу показал, что в свое время недаром обогнал в беге к власти своих противников и столько лет прочно держал ее в руках. Он прикрикнул на Комлина:
– Прекратите, маршал! Запрещаю вам говорить без моего разрешения! – И почти вежливо обратился к Гамову: – Очень серьезные обвинения, полковник. Но есть ли у вас столь же серьезные основания для них? На любой войне бывают успехи и неудачи. Но разве допустимо все неудачи приписывать предательству и изменам? Тогда почему ваш сосед, генерал Коркин, которого мы разжаловали, сдал свою дивизию в позорный плен, а вы в условиях еще тяжелей, чем у него, одерживали одну победу за другой?
Он, конечно, умел спорить, глава нашего правительства. И на мгновение в этом осунувшемся старике возродился прежний лидер, мастерски высмеивавший своих противников, ставивший перед ними вопросы, на которые имелись лишь желаемые ему ответы. И сейчас он верил, что легко опровергнет любые обвинения Гамова, а потом накажет полковника за то, что тот осмелился необоснованно обвинять.
Гамов не успел ему ответить – в зал вошел начальник охраны правительства, низенький полковник в очках. Морохов, так его звали, – мы часто видели его на стерео во время дворцовых банкетов. Маршал раздраженно прикрикнул на него:
– Я не вызывал тебя! Уходи, заседаем.
Но Морохов игнорировал окрик.
– Маршал, у нас авария. Вся связь отключена!
– Отключена? – удивился Маруцзян. – Почему отключена?
– Что-то случилось на центральной станции. Все каналы на город перестали работать.
– Тогда что стоишь? – Маршал, несмотря на запрет Маруцзяна, все больше свирепел. – Иди и налаживай связь! Даю полчаса на исправление – и ни минутой больше.
Морохов исчез. Гамов продолжал прерванную речь:
– Вы требуете обоснованных обвинений? Обвинения будут убедительные. Изменник и предатель Мордасов…
На этот раз не выдержал сам Маруцзян:
– Полковник, выбирайте выражения! Вы не сплетничаете о знакомых в домашнем кругу, а докладываете правительству. Мы еще расследуем ваше обращение с нашим посланцем. За многие поспешные и преступные действия придется нести суровую ответственность.